Оканье и аканье в русском языке. Оканье и аканье. Что ученые понимают под аканьем

Вы когда-нибудь задумывались, почему гласные в безударном слоге нужно обязательно проверять? Почему, например, мы не уверены, какую гласную букву – а или о -нужно писать в таких словах, как молоко , корова , сторож, хорошо ? В разных частях нашей страны люди могут назвать разные причины, по которым они сомневаются в написании этих слов. Так, например, в Москве или в Тамбове вам могут ответить, что во многих этих словах в безударном положении вместо слышащегося а пишется о . А под Новгородом или Великим Устюге вы, скорее всего, услышите другое объяснение: в этих словах все гласные буквы пишутся так, как слышатся, но по радио или телевидению их произносят по-другому. И, действительно, в разных уголках России безударные гласные а и о произносятся по-разному, и не подобрав проверочное слово или не выучив их как словарные, написать эти слова правильно почти невозможно.

Правила подбора проверочного слова очень просты, список распространённых словарных слов не так уж велик. И правило, и список можно выучить. Но вот интересный факт: в разных областях люди по разным причинам применяют это правило и учат словарные слова. Почему? Ответ прост – они по-разному произносят гласные в безударных слогах в одних и тех же словах. В Московской, Тульской, Липецкой, Рязанской, Калужской областях произносят[мʌлако], [карова], [сторъж], [хʌрашо]. В Смоленской, Курской, Брянской, Белгородской эти же слова будут звучать [мълако], [карова], [сторъж], [хърашо]. В Новгородской и Вологодской – [молоко], [корова], [сторож], [хорошо]. А во Владимирской и Ярославской – [ мълоко], [корова], [сторъж], [хърошо]. Подумайте, на какие две группы могут быть разделены 4 представленные варианта? Чем отличаются варианты, попавшие в одну группу?

Откуда взялись эти разные варианты произношения слов? Язык с течением времени изменяется. Эти изменения происходят чрезвычайно медленно. Однако их можно заметить. Обратите внимание, что вы говорите не совсем так, как ваши бабушки и дедушки и даже мамы и папы. Для называния некоторых предметов, явлений, действий вы используете не совсем те же слова. Вместо устаревшего ЭВМ , вы говорите компьютер или даже комп , вместо автомобиль вы чаще говорите машина или тачка , вместо отнюдь вы скорее скажете вовсе . Изменения в словарном составе (или, говоря более научным языком, лексике ) наиболее быстры и заметны. Гораздо менее заметны изменения в произнесении звуков (эти изменения называют фонетическими ). Но даже и их можно иногда заметить. Посмотрите какой-нибудь фильм или мультфильм, сделанный в 50-е или 60-е годы XX века. Вы можете заметить, что такие слова, как горький , робкий , сладкий , гадкий актеры произносят со звуком [ы] в последнем слоге: [гор"кый], [робкый] и т.д. Сейчас на месте этого [ы] произносят [и].

Итак, язык изменяется. И изменение является его неотъемлемым свойством. На земле не зафиксировано ни одного языка, в котором бы не происходило изменений. Учёные спорят о причинах этих изменений, но их наличие бесспорно. Но одинаково ли язык изменяется на всей территории, на которой он распространен?

Вспомним, что радио, телевидение, телефон и интернет появились лишь в последние 100 лет. До этого люди не могли общаться друг с другом голосом на расстоянии. Связь между людьми осуществлялась только с помощью письменной речи или сообщений посланника.

Представим себе два города в Древней Руси. Например, Москву и Новгород. В Москву и близко расположенные к ней города в какой-то момент с юга пришла мода на произнесение а вместо о в безударных слогах (этот тип произношения называется «аканьем »). О причинах распространения этой моды учёные спорят, но факт остается фактом – к концу XIV века в Московском царстве люди акали. В этот момент в Новгороде, который находится в 480 километрах к северо-востоку от Москвы, люди продолжали произносить в безударных слогах о (этот тип произношения принято называть «оканьем »). Конечно, в Новгороде оказывались люди из Москвы, а в Москве - из Новгорода. Однако коммуникации между этими людьми было недостаточно, чтобы перенести аканье на новгородскую землю. На это были и политические причины – ведь Новгород был самостоятельным городом-государством, очень богатым и влиятельным. У гордых и свободных граждан Новгородской республики не было никаких причин перенимать говор южного соседа-соперника.В результате вплоть до сегодняшнего дня граница между аканьем и оканьем проходит в 120 – 150 километрах южнее Новгорода.

Интересно, что оканье, как вы уже успели догадаться, гораздо древнее аканья, которое является новшеством, распространившимся в русском языке в последние 500 лет. Оканье сохранялось в Москве вплоть до середины XIX века как более подобающее произнесению торжественных речей или чтению стихов. Михаил Васильевич Ломоносов писал в свой «Русской грамматике» (1755 г.) «Сие произношение больше употребительно в обыкновенных разговорах, а в чтении книг и в предложении речей изустных к точному выговору букв склоняется». Под «точным выговором букв» здесь имеется в виду, конечно, оканье. Таким образом, окающие говоры, в каком-то смысле, ближе к Древнерусскому языку, чем современный литературный русский язык, говоря на котором принято акать.

Приведенный пример с Новгородом и Москвой показывает, что с одной стороны изменения идут по-разному на разных территориях, с другой стороны изменения имеют тенденцию распространяться.

Интересно, как проявляют себя изменения на границах своего распространения. Во многом, это зависит от характера границы. Так, например, на Северном Кавказе, где населенные пункты часто разделены высокими горными хребтами или глубокими ущельями, границы языковых изменений чрезвычайно четки. Населенные пункты настолько изолированы, что изменения почти не распространяются. Язык многократно дробится и изменения, протекающие изолированно, приводят к очень быстрому возникновению новых языков. Так, например, на территории республик Чечни, Дагестана и Ингушетии насчитывается почти 50 языков, относящихся только к одной нахско-дагестанской семье. В случае с Новгородом и Москвой таких препятствий как горы и моря нет, поэтому следует ожидать некоторого плавного перехода между южным аканьем и северным оканьем. И, действительно, во Владимирской и Тверской областях обнаруживается некоторая смесь – так называемое неполное оканье, при котором во втором предударном слоге произносится не [о] , как в Новгороде, а [ъ] – звук близкий к слабому [ы].

Сегодня, по данным учёных, на территории России и за ее пределами распространено 4 основных типов произнесения гласных а и о в безударных слогах. Последняя диалектологическая карта русского языка, на которой учеными отмечены в том числе и границы распространения оканья и аканья, была составлена 1965 году.

Но язык изменяется. Какой путь он прошел за последние почти 50 лет? Как поменялись границы оканья и аканья? Как распространено аканье и оканье среди переселенцев, живущих в других странах? Как оно распространено на все территории современной России (карта 1965 года содержала сведения только для европейской части России)? Как повлияло телевидение, радио и интернет на распространения аканья как литературной нормы. Ответы на эти вопросы современной науке неизвестны. В этом проекте ГлобалЛаб участникам предлагается составить новую диалектологическую карту для оканья и аканья, а заодно по-новому взглянуть на удивительное изобретение человечества – язык.

К истокам Руси. Народ и язык. Академик Трубачёв Олег Николаевич. Из истории языка Древней и новой Руси. 3. Центр – периферия – ареал. Происхождение аканья в русском языке.

Центральным было и остается явление аканья : центральным как по структурной характеристике и важности ввиду охвата также общенародного (национально-литературного) языка, так и по своей центрально-диалектной принадлежности, и это признается разными авторами [Горшкова К.В. Историческая диалектология русского языка. М., 1972, с. 125]. О первоначальной территории акающего диалекта, включающей курско-орловские и соседние говоры, см. также уточнение, что для орловских говоров характерны «примерно те же безударные гласные» , что и для литературной речи [Котков С.И. Говоры орловской области (фонетика и морфология). Дис. … докт. филол. н. Т. I – II. М., 1951, с. 428].

Центрально-южно-великорусский характер отмечается и для диссимилятивного аканья, впрочем, уже у Коткова: «Восточная граница диссимилятивного аканья в Орловской области не выходит за восточные пределы диссимилятивного аканья суджанского типа». Примерно на тот же центр наслаивается диссимилятивное яканье: Курск – Орел – Смоленск [Захарова К.Ф., Орлова В.Г. Диалектное членение русского языка. М., 1970, с. 94].

Эти диссимилятивные преображения безударного вокализма, честь открытия которых принадлежит Шахматову, типа диалектных с[ъ]ва, тр[ъ]ва , курск., льговск. жылезо, жына, жыра , жылаши, цына, въда, жыра, шыгатъ [Шахматов А.А. Курс истории русского языка. Ч. II. СПб., 1910, с. 700], в ограниченном, правда, объеме и ненадолго, проникли и в стандартнолитературную орфографию, орфоэпию, ср. пресловутые «сценические» жыра, шыги [Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М., 1999, с. 479, 480: как шаѢ ги, жаѢ ра ], ср. уже отсутствие подобных рекомендаций в «Орфоэпическом словаре…»[Орфоэпический словарь русского языка. Произношение, ударение, грамматические формы. Около 65000 слов / Под. ред. Р.И. Аванесова. 6-е изд., стереотипное. М., 1997].

Словом, картина, в том числе пространственная, явлений (типов) аканья-яканья непростая, сложная даже для лингвиста не диалектолога. На множественность этих типов также обратили внимание давно [В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. M., 1955 (со второго изд. 1880 – 1882 гг.), с. LXXV.]. На то, что, например, «в смоленском наречии акают до приторности, и аканье это усиливается на запад и юг, через Белую до Чёрной и Малой Руси…». Почтенный лексикограф так отзывался о том, что потом стали квалифицировать как белорусский, полный характер аканья [Шахматов А.А. Курс истории русского языка. Ч. II. СПб., 1910, с. 379 – 380].

Для срединных же, означенных выше говоров характерна пестрота типов аканья-яканья на довольно ограниченном пространстве. Все эти генетические более новые, разнообразные типы, в основном – диссимилятивного аканья (яканья) – суджанский, обоянский, щигровский – все сосредоточены в зоне курско-орловских говоров, проще говоря – на курской земле, откуда и исходили эти инновации, знаменующие тем самым центральность зоны. Инновации были в известном смысле множественными, ср. сюда ещё иканье – орловско-курское, но и среднерусское, и национально-литературное [Котков С.И. Говоры орловской области (фонетика и морфология). Дис. … докт. филол. н. Т. I – II. М., 1951, с. 467, 476; Русская диалектология / Под. ред. Р.И. Аванесова и В.Г. Орловой. М., 1964, с. 61].

Все это, вместе взятое, создавало ту самую пестроту и неоднозначность характеристики, которую по канонам дисциплины и должен проявлять центр лингво-географического ареала. Из этих черт некоторые в разном объёме устремились центробежно в более периферийные области, ср. иканье в московских говорах и отдельные отражения диссимилятивных явлений в самом высоком речевом стандарте.
Конечно, остается традиционно трудный вопрос о происхождении аканья , и здесь не могут быть, естественно, признаны достаточными и убедительными ссылки на «безболезненность» и «легкость» перехода от оканья к аканью [Аванесов Р.И. Вопросы образования русского языка в его говорах // Вестник МГУ, 1947, № 9, с. 146]. Почему тогда, спрашивается, не начала «акать» вся территория языка? Видимо, не стоит оставлять без внимания сопутствующий социолингвистический аспект: это была инновация, шедшая из влиятельного южного центра.

Самое время напомнить, что великорусский Юг превосходил великорусский Север по людскому, экономическому и другим потенциалам, о чём почему-то обычно забывают, как и об аксиоме, что история начиналась на Юге. Южная инновация аканья обладала авторитетом, и следовать этому пресловутому выговору «по-московски» было престижно [ В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. M., 1955 (со второго изд. 1880 – 1882 гг.)].

Редкость ли заселения Севера, неудовлетворительность тамошних коммуникаций или какие-то более тонкие причины, но что-то всё же привело к затуханию инновационной волны аканья на подступах именно к Северу. Мы и в дальнейшем будем пользоваться этой точкой отсчета: сравнительная дальность траектории волн, высылаемых инновационным центром.
Распространена концепция, датирующая аканье временем после падения редуцированных [Аванесов Р.И. Вопросы образования русского языка в его говорах // Вестник МГУ, 1947, № 9, с. 138 – 139], и к ней, вероятно, надо прислушаться. Но вполне возможно, что дело много сложнее и указанное падение – не единственная, а одна из причин, довершившая окончательное приведение в действие механизма аканья. Возможно, более широкое допущение ряда предрасположений к аканью – единственный выход из тупикового положения, в котором проблема аканья оказалась в результате ожесточенных споров.

Иными словами, если даже перед нами не тот случай, когда «оба правы», то все же возможно расценить ситуацию как некий сигнал о наличии рационального зерна во взаимоисключающих концепциях: «аканье – собственно русская инновация», «аканье – праславянский феномен». Нельзя забывать и о том, что язык древнерусской ветви славянства подвергся значительной перестройке, развертывавшейся опять-таки по законам лингвистической географии (пространственной лингвистики) .

Не исключено при этом, что первоначальный краткостный вокализм, который был у древнерусских славян, их большинством переинтерпретирован как вокализм безударный [рубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 1991, с. 69 – 71].

Состоялась утрата категории различения количества гласных, которой пра-украинский, как типичная периферия, был затронут в гораздо меньшей степени, ср. имевшие в украинском место заместительное растяжение/продление, ареально близкий аналог явлению польской исторической фонетики – wzdluzenie zastepcze, и там, и тут – во вновь закрытых слогах. Это явление косвенно свидетельствует о древнем наличии в праукраинских диалектах количественных различий гласных.

Собственно великорусский этого не знает . См. у Скляренко, где заместительное продление рассматривается на материале славянских языков, сохранивших количественно-интонационные различия гласных (сербохорв.), но не говорится об украинских данных.

Какое-то отношение может иметь к проблеме аканья фактическое тождество слав. о и a, даже первичность последнего [Скляренко В.Т. Праслов’янська акцентологiя. Киïв, 1998, с. 66 – 67]. Тот факт, что ослабление безударных гласных в южновеликорусском и белорусском очень поздно отразилось в письменности, говорит не только и не столько о консервативности письма, сколько о том отношении взаимной компенсации, в которое вступили означенное ослабление артикуляции и консервирующая тенденция письма.

Об этом, может быть, следует сказать особо. Здесь речь пойдет, в сущности, о типологическом отличии русского языка, выделяющем его из большинства других славянских языков. Не напряженная артикуляция безударного вокализма – яркая черта русского языка и его инновация, отделившая его даже от близко родственного белорусского языка.

Парадокс в том, что оба эти языка объединяет общность аканья, однако в белорусском с его «полным аканьем» обозначилась такая самостоятельная черта, как напряженная артикуляция безударного вокализма . Результат: различия по принципу: напряженная артикуляция языка – фонетическая орфография; вспомним сербохорватский и вуковский завет «пиши као што говорит» – пиши как говоришь, соответственно, не напряженная артикуляция языка – консервативная (историческая) орфография. Русская артикуляция, выпадая из славянской в целом, напоминает принцип английской, аналогия распространяется и на консервативность письма в обоих случаях!. В связи с отмеченным кажется несколько непонятным мнение о факультативности напряженности в славянских языках [Новое в лингвистике. Вып. 2. М., 1962, с. 204].

Переход к менее напряженной артикуляционной базе как «общая тенденция» русского языка, в том числе в плане замены оканья аканьем, характеризуется также у Касаткина [Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М., 1999, с. 131, 132.].

Итак, опираясь в немалой степени на предшественников, мы пришли к заключению о необходимости наличия инновационного центра, даже сосредоточились на некотором вероятии подобного центра инноваций в среднезападной части южновеликорусского пространства. Имеет смысл сохранить в дальнейшем эту точку отсчета для суждений об (остальных) частях и явлениях великорусского ареала.

Из них наиболее яркая и легко выделяемая – северновеликорусская часть. Вместе с тем, заинтересовавшись критериями выделения северновеликорусского наречия, мы не можем не выразить сомнений на этот счёт. Во-первых, оказывается под вопросом целостность северновеликорусского наречия в его западной и северовосточной частях , и это признается основными исследователями [Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров по материалам лингвистической географии. Отв. ред. В.Г. Орлова. М., 1970, с. 210].

Во-вторых, они же признают, что выделение «будущей территории северного наречия» намечается «на основе распространения аканья». Э то означает ни больше ни меньше, как то, что основной критерий выделения – отрицательный: то, куда не дошло аканье, территория, где аканья нет, поскольку никто не станет спорить с тем, что аканье шло с юга.

Интересно отметить, что характеристика южного наречия заметно контрастирует с этим, нося более конкретно-позитивный характер: не различение безударных гласных, фрикативное г (?), отсутствие контракции (выпадения j) [Русская диалектология / Под. ред. Р.И. Аванесова и В.Г. Орловой. М., 1964, с. 239].

Но и южновеликорусские отличительные признаки не изначальны. Не только в среднерусских говорах, но и в южновеликорусском просвечивает «северновеликорусская» основа, если говорить в терминах действующей диалектологии. Сказанное делает неактуальной оппозицию «северновеликорусский» – «южновеликорусский» , поскольку в древние времена (ретроспективно) северо-великорусский оказывается тождественным со всем изначальным великорусским, причем аканье/яканье – вторичные инновации языкового центра.

Сейчас нельзя без некоторого удивления воспринимать оценки вроде того, что (по Шахматову) Е.Ф. Будде принадлежит «замечательный вывод» о том, что северная часть Рязанской области первоначально относилась к северновеликорусскому наречию и о северновеликорусском характере касимовских говоров в прошлом. [Сидоров В.Н. Из истории звуков русского языка. М.. 1966, с. 98]. В сущности ясно, что это банальная констатация хода южных инноваций, перекрывающих первобытные черты вроде того же оканья .

диссимилятивное недиссимилятивное

тип 1 тип 2 тип 3

2. Различие в произношении гласных заударных слогов. Произношение начальных <о> и <а> в безударном положении.

В заударных слогах наблюдается редукция разной степени. В закрытых слогах даже при полном оканье возможна редукция. Но возможно в заударных слогах произношение и звука [о]

Пример: [плотникъм] - [плотником]

[коровъй] - [коровой]

При аканье в заударных слогах возможно произношение как [ъ], так и звука, близкого к [а], – первой степени редукции.

Пример: [плотникъм] - [плотникам]

[каровъй] - [каровай]

В начале слова на месте [о] и [а] в некоторых среднерусских говорах может произноситься звук большей определенности, чем [^] , например звуки [у] или [и]. Это же явление может наблюдаться также в говорах как северного, так и южного наречия. Подобные явления могут существовать и как лексикализованные, т.е. только лишь в одном слове: угурцы, установи, игурцы, ипять. В говорах южного наречия в этом же положении (2-й 3-й предударн. в начале слова) нередко отмечается полная редукция гласного до нуля:

Пример: город

тпустил

Лекция № 4

Безударный вокализм после t’

Различение гласных фонем в 1-м предударном слоге после t’. Ёканье.

Неразличение гласных фонем в 1-м предударном слоге после t’. Еканье. Иканье. Яканье. Типы яканья.

Системы вокализма, переходные от различения к неразличению. Гласные первого предударного слога после шипящих и [ц]. Гласные 2-го предударного и заударных слогов.

1. Различение гласных фонем в 1-м предударном слоге после t’. Ёканье.

Во всех окающих говорах, при любом типе вокализма, встречается произношение [о] после мягких согласных – такой тип вокализма после мягких согласных называется ёканьем. Предударное ёканье бывает почти исключительно перед t, заударное может быть и перед t , и в позиции конца слова.

ПРИМЕР: нёсу, торгуjот, бан, оj, двоjо.

Ёканье в одних говорах (Владимиро-Поволжских) реализуется регулярно в соответствии с *е и менее регулярно в соответствии с *ĕ [Ђ]. В других говорах ёканье менее регулярно и [о] варьируется с[е] . Иногда последнее преобладает. Это явление встречается в Вологодских и Архангельских говорах. В целом же на основании преобладающего варианта произношения можно выделить следующие типы предударного вокализма окающих говоров:

р’éк’и р’екá в р’ек’é

т’áнут т’анỳт’ т’ан’ú

При этом типе вокализма наблюдается максимальное различение гласных перед t согласными и частичное различение гласных перед t , . Этот тип широко распространен в говорах Владимиро-Поволжской группы.

ПРИМЕР: с ’ óла с’олá в с’ел’é

р’éк’и р’окá в р’ек’é

т’áнут т’анỳт’ т’ан’ú

В этом типе вокализма последовательно перед t встречается «о», перед мягкими – «е». Этот тип распространен в южной части Владимиро-Поволжских говоров, ближе к границе с акающими говорами.

ПРИМЕР: с ’ óла с’олó , с’елó в с’ел’é

р’éк’и р’екá р’ик’ú

т’áнут т’анỳ т’ен’ú

п’úл’ит п’илá п’ил’ú

Для этого типа вокализма особенно характерна вариативность реализации гласных фонем в предударном слоге: предударный [о] часто варьируется с [е], [а], также может варьироваться с [и]. Встречается в говорах Вологодской группы.

ПРИМЕР: с ’ óла с’олó, с’елó в с’ел’é

р’éк’и р’екá р’ек’ú

т’áнут т’анỳ, т’енỳ т’ен’ú

Этот тип вокализма характеризуется совпадением всех гласных неверхнего подъема в звуке [е] перед мягкими согласными (еканье). В основном встречается на территории Архангельских говоров.

ПРИМЕР: с ’ óла с’олó в с’ел’é

кр’ест кр’есты кр’ест’úт’

м’есто м’истá м’ист’еч’ко

п’úл’ит п’илá п’ил’úл

В этом типе вокализма может встречаться [и] в словах с исконным <ê>. Этот тип встречается в Ладого-Тихвинских и Новгородских говорах.

Таким образом, для окающих говоров в связи с особенностями структуры слога и ритмическим устройством речи характерна незначительная качественная редукция безударных гласных или, иначе говоря, слабая зависимость качества гласных от ударения, но при этом наблюдается зависимость от мягкости последующего согласного.

Поэтому, задаваясь целью определить, является ли говор окаю­щим или акающим, необходимо найти в тексте слова, в которых предударный гласный представляет фонему <о>, и по ним определять, окающий говор или акающий: [столы, дома, хожу] - ока­нье; [сталы, дама, хажу] - аканье.

Гиперфонемной ситуации, свойственной акающей системе вокализма, в окающей системе соответствует различение этимо­логических *о и *а: [собака, корова] и [сарай, паук], в том числе и тогда, когда акающее произношение повлияло на орфографию, например, [стокан, робота, рост"от, розбой]. В словах, за­имствованных из литературного языка, гиперфонема может реа­лизоваться и как [о]: [пол"то, тор"елка], и как [а]: [бакал, канф"ета] вопреки орфографии.

Граница между окающими и акающими говорами, называемая изоглоссой различения-неразличения гласных фонем неверхнего подъема в 1-м предударном слоге после твердых согласных, про­ходит в европейской части территории распространения русского языка с северо-запада на юго-восток. Она начинается у Ладожского озера и идет по территории Ленинградской области, затем проходит приблизительно между Новгородской (окающей) и Псковской (акающей) областями и далее пересекает Тверскую и Московскую область немного севернее Москвы; далее она идет приблизительно между Владимирской (окаюшей) и Рязанской (акающей) областью и между Нижегородской окающей областью и акающей республикой Мари-Эл, где достаточно много русского населения.

Таким образом, оканье свойственно говорам севернорусского наречия и некоторым среднерусским (Новгородским и Владимирско-Поволжским), аканье - говорам южнорусского наречия и части среднерусских (Псковским и центральным).

Окающие говоры на обширной территории своего распространения имеют некоторые различия в фонетической реализации

Однако в структурном плане окающие говоры (за исключением тех, которые обнаруживают тенденцию перехода к э) единообразны.

Аканье в широком смысле - это неразличение гласных фонем неверхнего подъема в безударных слогах, в узком смысле - неразличение /о/ и /а/ в безударном положении после твердых согласных при совпадении их в части позиций в звуке [а].

Есть два основных типа аканья: диссимилятивное и сильное (недиссимилятивное). Диссимилятивное аканье распространено в западной части Южного наречия и в Чухломском акающем острове Костромской области. Большинство остальных акающих говоров, как и литературный язык, характеризуются сильным аканьем.

При сильном аканье /о/ и /а/ совпадают в первом предударном слоге всегда в [а] (точнее в [а], в ином обозначении [аэ] или [аъ], т.е. в звуке несколько более закрытом, чем ударный [а]): с[о]вы, тр[а]вы - с[а]ва, с[а]вы, с[а]ву и тр[а]ва, тр[з]вы, тр[з]ву.

При диссимилятивном аканье на месте /о/ и /а/ произносится в первом предударном слоге звук [а] или [э] в зависимости от того, какой гласный под ударением. Принцип диссимиляции заключается в том, что перед ударным гласным нижнего подъема не может быть гласный того же подъема: перед ударным [а] произносится гласный среднего подъема [э] (иначе говоря, если под ударением [а], то в предударном слоге не-[а]), а перед ударным гласным верхнего подъема произносится гласный нижнего подъема [а]: с[а]вы, с[а]#у, тр[а]вы, тр[а]ву - с[э]ва, тр[эва.

Карта 1. Оканье и аканье

В зависимости от того, [а] или [э] произносится перед ударными гласными звуками, выступающими на месте фонем верхнесреднего подъема /Ь/ и /со/ и среднего подъема /е/ и /о/, выделяются три типа диссимилятивного аканья. Первый тип называется жиздринским, или белорусским, и характеризуется произношением [а] перед всеми гласными верхне-среднего и среднего подъемов: к с[а]в1>, к mp[a]et, с[з]всдй, тр[авсой, л[з]мтёй, л[а]л-тёй, н[а]сбк, пл[а]тдк. Второй тип называется архаическим, или обоянским, и характеризуется произношением Да] перед гласными верхне-среднего подъема: к c[a]ei, к mp[a]ei, с[г]вш, тр[г]всой и произношением [э] перед гласными среднего подъема: л[д]мтёй, л[э]птёй, н[з]сок, пл[з]ток. Третий тип называется прохоровским и характеризуется произношением [э] перед всеми гласными верхне-среднего и среднего подъемов: к ф]вЪ, к тр[э]в%, с[эв(Ьй, тр[д]всой, л[э]мтёй, л[з]птёй, н[э]сдк, пл[з]т6к.

Качество гласного «не-[а]», выступающего в говорах с диссимилятивным аканьем в первом предударном слоге в соответствии с фонемами /а/ и /о/, /со/ может варьировать в разных говорах. Кроме [э] отмечаются в этой позиции гласные типа [э] и [ы]: в[э]да, в[ы]да. Нередко наблюдается лабиализация этого гласного - [э°], [о], [у]: в[з°]да, в[о]да, в[у]да.

Кроме качественного различия по тембру гласных [а] и [э], выступающих в первом предударном слоге в говорах с диссимилятивным аканьем, часто наблюдается и количественное различие между этими гласными по длительности: гласный [а] значительно длительнее [э] в первом предударном слоге и приближается по длительности к гласному ударного слога или даже превышает ее. Ритмическая структура слова (см. § 14) с гласным [э] в первом предударном слоге схематически может быть обозначена как 1-1-3-1, а с гласным [а] в этой позиции как 1-3-3-1.

На всей территории Южного наречия - среди говоров с указанными типами диссимилятивного аканья и среди говоров с сильным аканьем - отмечены говоры с таким типом диссимилятивного аканья, при котором основные различия между гласными звуками, выступающими на месте фонем /а/ и /о/, /со/ в первом предударном слоге, связаны с их длительностью.

Перед гласными верхнего подъема произносится долгий гласный, а перед гласным нижнего подъема - краткий. Качественно же, т.е. по тембру, эти гласные различаются незначительно и относятся к одному и тому же звукотипу [а]. Различия в тембре этих звуков сводятся к тому, что долгий предударный [а] более открытый звук по сравнению с кратким [а], который более точно может быть обозначен как [а] или [аэ] (такой же звук в первом предударном слоге произносится и в литературном языке): в[а]да - в[а:]дь/.

В некоторых говорах с диссимилятивным аканьем в звуке [э] первого предударного слога совпадают не только фонемы /а/ и /о/, /со/, но и /и/: б[ы]к - б[ы]ку, б[о]к - в б[а]ку, но б[э]ка - бока и быка; с[э]рая - сарая и сырая.

Качество гласного первого предударного слога может перед разными ударными гласными обусловливаться не только принципом диссимилятивности, но и принципом ассимилятивности. При а с- симилятивн о-д иссимилятивном аканье перед ударными гласными верхнего и верхне-среднего подъема произносится гласный нижнего подъема [а] (диссимилятивный принцип), а перед ударными гласными среднего и нижнего подъемов произносятся гласные тех же подъемов: [э] перед [ё], [б], [а] перед [а] (ассимилятивный принцип). При этом перед ударными гласными верхнего подъема произносится долгий [а:], а перед [а] - [а] ([а9]): с[а:]вы, с[а:]ву, тр[х]вы, тр[а:]ву, к cei, к mpet, с[а:]всой, тр[а:]всой - л[э]мтёй, л[э]птёй, н[э]сдк, пл[этдк, с[а]ва, тр[а]ва.

Русская диалектология / Под ред. Касаткина Л.Л. - М., 2005 г.

1. Значение термина «аканье»

Термин «аканье» применяется в широком и узком смысле этого слова. В ш и р о к о м с м ы с л е аканье  это неразличение гласных неверхнего подъема в безударных слогах. Аканье в широком смысле включает и типы подобного неразличения после мягких согласных: яканье, иканье, еканье (11, с. 19). В этом значении аканье противопоставлено оканью  различению в безударных слогах хотя бы части гласных фонем неверхнего подъема.

В у з к о м с м ы с л е под аканьем понимается неразличение гласных [ а] и [ о] в безударном положении после твердых согласных, совпадение их всегда или в части позиций в звуке [ а] (10,

В дальнейшем мы будем употреблять термин аканье в его широком значении, подразумевая под ним определенный способ произношения безударных гласных неверхнего подъема как после твердых, так и после мягких согласных.

В настоящее время аканье характерно для южновеликорусских, средневеликорусских и белорусских говоров, для литературных русского и белорусского языков.

Первые фиксации аканья в памятниках письменности

На протяжении многих десятилетий считалось, что в древнерусской письменности аканье отражается с XIV в. и представлено сначала единичными примерами, обнаруженными в памятниках преимущественно московского происхождения. В числе первых случаев отражения аканья А.И. Соболевский и за ним многие другие ученые указывают следующие написания: кака ты глаголеши, въ апуст h вшии земли (Москов. еванг. 1339 г.), на вечарехъ, жалаше (Переяслав. еванг. 1354 г.), брашева"; (Дух. Грамота Дм. Донского до 1389 г.) при брошевую (Дух. Грамота Ивана Калиты), шагатью при шаготью (там же; Брошевая и Шаготь  названия деревень), прикаснуся, покланяется, прадающимъ (Москов. еванг. 1393 г.) и др. В памятниках XV - XVI вв. случаи аканья уже более часты, хотя подавляющее большинство памятников различной территориальной принадлежности создавались в соответствии с окающей орфографической традицией, сложившейся на основе старославянского правописания. Оканье на письме распространилось прежде всего в таких культурных центрах Древней Руси, как Киев и Новгород, т.е. в среде окающего населения. Но, как отмечает Ф.П. Филин (12, с. 119), есть множество московских памятников XV - XVII вв., в которых нет следов аканья: их авторы и переписчики были либо выходцами из окающих земель, либо представителями духовенства, а значит, строго придерживались освященного церковью окающего правописания. Таким образом, само по себе позднее появление следов аканья в условиях окающей орфографической традиции  это далеко не безоговорочное свидетельство позднего развития указанного явления. Кроме того, говор Москвы, в памятниках которой зафиксированы наиболее древние случаи аканья, безусловно, не мог явиться очагом возникновения аканья. Следовательно, чтобы отразиться в XIV в. в памятниках мест не первоначального его возникновения, аканье должно было где-то возникнуть в более раннее время. Именно поэтому положение о позднем отражении аканья на письме в настоящее время подвергается пересмотру.

Время и причины развития аканья в русском языке (гипотезы А.А.Шахматова, В.И. Георгиева, Р.И. Аванесова)

Для решения вопроса о характере и времени развития аканья необходимо принять во внимание и те сравнительно немногочисленные факты написания А вместо О в ранних памятниках XI - XIII вв., которые приводятся в лингвистических исследованиях последних десятилетий. Так, из новгородских Миней XI в. извлечен ряд таких написаний: ширата, окавасте, неразаримо, даравати, оудабр#юс# (14, с. 123). Достаточно много примеров, свидетельствующих о смешении гласных неверхнего подъема в безударных слогах, приводится в «Древнерусской грамматике XII - XIII вв.», вышедшей под ред. В.В. Иванова в 1995 г. Среди них есть как случаи смешения А и О в безударных слогах: ап#ть, на берестовамъ, доры, полицею (= палицею ) (Новгород. кормчая 1280 г.),  так и написание Å вместо И и наоборот: к себе престави (Новгородская кормчая 1280 г.), чьто хощиши, въ будоущимъ в h ц h (Лобковский пролог 1262 г.), въ силц h и др.

На этом основании авторы «Древнерусской грамматики XII - XIII вв.» приходят к выводу, что «в середине XIII в. в древнерусских диалектах развивались процессы изменения безударных гласных неверхнего подъема, ведущие к их неразличению. Возможно, что в отдельных таких диалектах, от которых до нас не дошло письменных свидетельств этого времени, развивалось и аканье как система безударного вокализма. Однако в целом для этого периода характерен п р о ц е с с, но еще не его результат  сложение разных систем безударных гласных на разных территориях распространения русского языка» (5, с. 143).

Вопрос о времени и причинах развития аканья в русском языке до сих пор не является окончательно решенным, хотя данной проблемой занимались многие отечественные и зарубежные лингвисты. Все существующие на сегодняшний день гипотезы о происхождении аканья сводятся к двум противоположным точкам зрения: 1) аканье было свойственно еще праславянскому языку и возникло как результат неодинакового развития праславянских гласных, соответствующих индоевропейским гласным [* ă] и [* ŏ]; 2) аканье  древнерусское явление, возникшее вследствие изменения характера ударения.

Обе точки зрения были предложены в разное время А.А. Шахматовым. Мысль о праславянском происхождении аканья появилась у него после изучения древнейших славянских заимствований в греческий, финский и другие языки. А.А. Шахматов пришел к выводу о том, что в праславянском языке унаследованные из индоевропейского языка гласные [* ŏ] и [* ă] совпали в звуке нижнего подъема [* о а ], а гласный [* е] был открытым гласным, склонным к [ а]: [* е а ]. Гласные типа [* о а ] и [* е а ] продолжали сохраняться и в древнерусском языке. После смены музыкального ударения экспираторным происходила редукция безударных гласных во всех слогах, кроме первого предударного: гласные первого предударного слога, наоборот, усиливались. В тех говорах древнерусского языка, где усиливалась вторая часть гласных [* о а ] и [* е а ] возникло аканье-яканье, а усиление первой части этих звуков в первом предударном слоге означало возникновение оканья. Таким образом, аканье  такое же древнее явление, как и оканье. Следы древних [* о а ] и [* е а ] А.А. Шахматов усматривал в открытых звуках [о] и [е], «склонных к [а]», имеющихся в некоторых современных олонецких говорах, а также в разговорных формах типа плотишь (вм. платишь), посодит (вм. посадит) и др.

Точку зрения о праславянском происхождении аканья поддержали такие лингвисты, как А. Мейе, А. Вайян, Л.В. Щерба, Ф.П. Филин. Особенно много внимания обоснованию древности аканья уделил болгарский ученый В.И. Георгиев. По его мнению, в праславянском языке отсутствовал звук [* о], а были только [* ă] и [* ā]. В пользу такого предположения В.И. Георгиев приводит следующие факты: 1) в древних славянских заимствованиях из греческого, латинского, дакийского, германских и др. языков гласный [о] всегда передается через Ъ (или Ь) и У (или И), а не через О. Такая передача была бы необъяснима, если бы в праславянском языке произносился гласный [* о], а не [* а]; 2) древнеславянские слова, заимствованные в греческий, латинский, финно-угорский и др. языки, передаются в заимствующих языках с А, а не с О, что также свидетельствует о наличии в праславянском языке гласного [* ă]; 3) южнославянские, чешские и словацкие сочетания типа trat, tlat гораздо естественнее объясняются из праславянских * tărt, tălt, чем из * tŏrt, tŏlt.

Таким образом, в праславянском языке были фонемы [* ă] и [* ā]. В конце праславянской эпохи [* ă] лабиализовался и перешел в [* о], а его коррелят [* ā] утратил ставший ненужным дифференциальный признак  долготу - и превратился в [* а].

Изменение [*ă] в [*о], по В.И. Георгиеву, происходило в разных славянских областях в разное время. Переход [*ă] в [* о] под ударением начался уже в IV в. н.э. и имел место во всех древних славянских диалектах. Древний звук [*ă] сохранился в ст.-сл. словах ал(ъ)кати, ал(ъ)чьнъ и др. Колебание в старославянском языке слов рабъ и робъ, рабии и робии и др. подобных форм объясняется не тем, что слова с начальным ро- были заимствованы из восточнославянских языков, а тем, что на почве древнеболгарского языка имел место двоякий процесс изменения [*ă] под ударением: [*ă]  [*ā], [*ă]  [*о]. Например, в современных болгарских диалектах есть формы лáбода и лóбода, лáдия и лóдка и др.

В безударных слогах, по мнению В.И. Георгиева, переход [*ă] в о начался в VII - VIII вв. Следовательно, аканье древнее оканья, и не аканье произошло из оканья, а, наоборот, оканье из аканья.

Гипотеза В.И. Георгиева вызвала оживленную дискуссию на V Международном съезде славистов в сентябре 1963 г. Болгарского ученого справедливо упрекали в том, что он не учитывает фонологическую сущность аканья: 1) аканье в широком смысле  не просто произношение [а] вместо [о], а неразличение трех гласных неверхнего подъема [а], [о] , [е] в безударных слогах и совпадение их в одном звуке; 2) в акающих говорах произношение гласных неверхнего подъема в первом предударном слоге значительно отличается от произношения этих гласных в других безударных слогах. Таким образом, изменение [а] в [о] может быть доказано только при условии, что взаимосвязанная современная структура аканья, яканья, еканья удовлетворительно выясняется этим путем.

А.А. Шахматов, первым выдвинувший в конце XIX в. гипотезу о праславянском происхождении аканья, впоследствии решительно отошел от такой точки зрения и разработал противоположную теорию, долгое время господствовавшую в русистике. Эта теория получила название редукционной. В ее основу была положена мысль о редукции безударных гласных в эпоху различения в ударном слоге долгих и кратких гласных. А.А. Шахматов считал, что в доисторический период в древнерусском языке существовали количественные различия гласных: узкие гласные [и], [ы], [у], [ê], [ô] были долгими, а широкие [а], [ o ], [ e ]  краткими (исконный [ā] к этому времени по неизвестным причинам сократился). После смены музыкального ударения динамическим в безударном положении краткие гласные редуцировались: на месте [ o ] и [ a ] возник [ъ], а на месте [е] и [’а]  [ь]. Такие редуцированные, по мнению А.А. Шахматова, произносились во всех безударных слогах в ту эпоху, когда ударные гласные характеризовались долготой или краткостью.

Но позднее в первом предударном слоге произошли новые изменения. После утраты количественных различий гласных перед слогом с ударными узкими гласными [и], [ы], [у], [ê], [ô] происходило удлинение гласного предшествующего слога, и [ъ]  [ a ], а [ь]  [’ a ] или [ e ]. Так возникло первоначальное аканье-яканье-еканье. Перед слогами с ударными краткими гласными [ e ], [ o ], [ a ] звуки [ъ] и [ь] в первом предударном слоге сохранились.

Предложенная А.А. Шахматовым гипотеза полностью соответствует обоянскому типу диссимилятивного аканья и воспроизводит все его структурные признаки. В свете шахматовской редукционной теории именно этот тип диссимилятивного аканья является наиболее древним. Позднее сложные архаические типы аканья и яканья стали упрощаться, и диссимилятивное аканье-яканье стало заменяться сильным или умеренным, при котором качество гласного в первом предударном слоге не зависит от характера ударяемых гласных.

Редукционную теорию поддерживали и развивали многие ученые, но не все из них соглашались с мнением А.А. Шахматова о древнем происхождении аканья. Если О. Брок, Н.Н. Дурново, Е.Ф. Будде, С.П. Обнорский не оспаривали это положение шахматовской теории, то Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон, Р.И. Аванесов подвергли сомнению происхождение аканья в доисторическую эпоху. Н.С. Трубецкой утверждал, что долгий [ a ] не мог сократиться раньше других долгих гласных, а значит, аканье возникло не раньше конца XIII в.

Широкую разработку редукционная теория получила в трудах Р.И. Аванесова и его учеников. Р.И. Аванесов считал, что исходный пункт возникновения аканья  это редукция безударных гласных. Но эта редукция могла произойти лишь после падения редуцированных, и это доказывают следующие факты: 1) если бы аканье возникло в период существования исконных [ъ ] и [ь], то впоследствии, во время падения редуцированных, и новые, и старые [ъ] и [ь] имели бы одинаковую судьбу: в сильной позиции прояснились бы в гласные полного образования, а в слабой исчезли; 2) ни в одном акающем говоре нет никаких указаний на различия в вокализме исконного первого предударного слога, ставшего таковым после падения редуцированных; например, при диссимилятивном аканье произносятся с[т’и]нá, [п’и]сóк ст h на, п h съкъ и ц[в’и]ткá, [л’и]снáя цв h тъка, л h сьная.

На основании реконструкции древних типов яканья, первичным из которых Р.И. Аванесов, вслед за А.А. Шахматовым, считает диссимилятивное яканье обоянского типа, и сопоставления их с современным распределением явлений аканья-яканья в русских говорах он приходит к выводу о том, что аканье возникло в конце XII - XIII вв. на территории Рязанского, Новгород-Северского и Черниговского княжеств, откуда оно распространяется на запад, северо-запад и север. В Ростово-Суздальской Руси (на территории московского говора) аканье начинает распространяться в XIV - XV вв., и это было связано с объединением русских земель вокруг Москвы.

Несмотря на то, что Москва возникла на территории южнорусского племени вятичей, господствующий класс и близкие к нему боярство, духовенство, служилые люди были преимущественно выходцами из городов Северо-Восточной Руси и говорили на севернорусском наречии. Низшие слои населения говорили на разных диалектах. В результате в московском говоре в течение нескольких столетий уживались рядом и окающее северновеликорусское, и акающее южновеликорусское произношение, причем оканье было свойственно правящей элите и вообще культурным кругам Москвы. Выработка единого московского койне шла очень медленно, и акающее произношение в языке господствующих классов начинает закрепляться лишь в конце XVI – начале XVII вв. Аканье преобладает в языке царя Алексея Михайловича. Например, В.В. Иванов приводит такие примеры написаний из собственноручных писем Алексея Михайловича 1646-1665 гг.: Никулаю, по паля(м), угавариватца и др. (6, с. 211).

С опорой на изложенные факты в современной русистике установилось мнение о том, что выработка единого московского койне с характерным для него акающим произношением завершилась в начале XVII в.

Таким образом, в настоящее время большинство ученых не оспаривают два следующих положения:

1) аканье возникло в русском языке после падения редуцированных в конце XII - XIII вв.;

2) толчком к развитию аканья послужила смена музыкального ударения динамическим: при динамическом ударении ударный слог произносится с большей силой и долготой, а в безударных слогах гласные произносятся менее четко, поэтому появляются условия для нейтрализации гласных [а], [о], [е] в первом предударном слоге и других безударных позициях.

Правда, возникает вопрос: если тип ударения сменился во всех древнерусских говорах, почему аканье развилось лишь в некоторых из них? Следовательно, нужно предположить, что 1) между разными древнерусскими говорами было существенное различие по интенсивности произношения ударных и безударных гласных и 2) в южных русских землях, где первоначально сформировалось аканье, ударные гласные произносились с большей силой, чем в других диалектах. В современной науке пока нет данных, подтверждающих названное предположение. Но, по мнению В.В. Иванова, «современные северновеликорусские и южновеликорусские говоры отличаются друг от друга по указанной интенсивности, причем именно в южновеликорусских диалектах отличия ударных и безударных слогов по интенсивности оказываются более отчетливыми» (6, с. 215).

К сожалению, сам механизм развития аканья до сих пор остается нераскрытым. Как отмечают не только противники редукционной теории (Ф.П. Филин), но и ее сторонники (В.В. Иванов), нельзя непосредственно связывать динамический характер ударения с редукцией и музыкальность с отсутствием такой редукции, ибо есть даже славянские языки, в которых при музыкальном ударении наблюдается редукция гласных,  например, в словенском языке.

Хотя аканье в историко-диалектологическом плане представляет собой диалектное явление, оно занимает особое место в истории формирования современной фонетической системы русского языка.

1. Аканье привело к усилению смыслоразличительной функции согласных фонем за счет сокращения различительной нагрузки гласных фонем.

2. Аканье также наиболее последовательно реализует общую для всех русских говоров тенденцию к противопоставлению ударных слогов безударным, наметившуюся после смены музыкального ударения динамическим.

3. Возникнув первоначально как диалектное явление, аканье в определенный исторический период распространилось на московский говор и впоследствии стало орфоэпической нормой русского литературного языка, обусловив все принципиальные особенности его фонологической системы.

4. Случаи отражения аканья в современной русской орфографии

Несмотря на акающее литературное произношение, аканье почти не отражается на письме, поскольку русская орфография базируется на морфологическом принципе, выдвинутом еще М.В. Ломоносовым. Великий русский ученый считал, что орфография должна объединять всех пользующихся русским языком, даже если они говорят на разных наречиях.

Имеются лишь единичные случаи отступления от морфологического принципа в передаче безударных гласных. Среди них можно назвать следующие.

1. Написание буквы А в безударной приставке раз(с)-: развалить розвальни, рассыпать россыпи и т.п.

2. Написание буквы А вместо этимологического О в словах

ахинея  охинея  хинить ‘бранить, хаять’  хинь ‘вздор, чепуха’;

баран  боранъ (тот же корень, что в слове боров);

барсук тюрк. borsuk;

ватрушка вотрожька  творожька (результат метатезы, а также влияния слов на – ушка);

забота зобота  зобатися ‘заботиться, хлопотать’  зобь ‘пища, еда’ (ср. зоб) и др.

3. Написание И вместо Е в словах

двести дъв h сът h ;

дитя д h т№# ; ср. дети д h ти ;

мизинец м h зиньць  м h зиныи ‘маленький’;

свирепый свер h пыи  сверъ ‘дикий, тяжелый’;

циновка ценовка ценовать диал. цен ‘ряд, порядок’ и др.

4. Написание Е вместо Я (А) в словах

десна д#сна (тот же корень, что в слове дантист: * dent-);

егоза ягоза диал. ягать ‘кричать, шуметь’;

лебедь л h б#дь (ср. лебяжий);

ресница р#сьница  р#сьныи ‘частый, крупный’  р#са ‘подвеска’ (тот же корень, что в слове ряд) и др.

Вопросы для самоконтроля

Что ученые понимают под аканьем?

2. В какое время и каким образом аканье начинает отражаться в древнерусских памятниках?

3. Какие новые данные позволяют сделать предположение о более раннем возникновении аканья в русском языке?

4. В чем сущность научных гипотез о праславянском происхождении аканья? Какие ученые придерживаются данной точки зрения?

5. Охарактеризуйте основные положения редукционной теории А.А. Шахматова – Р.И. Аванесова.

6. Какова роль аканья в истории формирования современной фонетической системы русского языка?

7. Отразилось ли аканье в русской орфографии? Приведите примеры.

Список литературы

1. Аванесов Р.И. Русская литературная и диалектная фонетика.  М., 1974.  С. 238-259.

2. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка.  М., 1963.  С. 141-149.

3. Букатевич Н.И., Савицкая С.А., Усачева Л.Я. Историческая грамматика русского языка.  Киев, 1974.  С. 100-104.

4. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка.  М., 1981.  С. 97-111.

5. Древнерусская грамматика XII - XIII вв.  М., 1995.  С.135-143.

6. Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка.  М., 1990.  С. 203-215.

7. Иванов В.В., Потиха З.А. Исторический комментарий к занятиям по русскому языку в средней школе.  М., 1985.  С. 56-59.

8. Русинов Н.Д. Древнерусский язык.  М., 1997.  С. 84-86.

9. Русская диалектология /Под ред. В.В. Колесова. – М., 1990. – С. 61-69.

10. Русская диалектология /Под ред. Л.Л. Касаткина. – 2-е изд., перераб. – М., 1989. – С. 43-52.

11. Русский язык. Энциклопедия /Гл. ред. Ю.Н. Караулов. –

2-е изд. – М., 1997. – С. 19; 282-283.

12. Филин Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: Историко-диалектологический очерк.  Л., 1972.  С.97-149.

13. Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка// Энциклопедия славянской филологии.  Пг., 1915.  Вып. II .  Ч. 1.  С. 116-117, 128-135.

14. Янович Е.И. Историческая грамматика русского языка.  Минск, 1986.  С. 121-128.

Лекция 8*

Исторические чередования в современном русском языке и их объяснение

Понятие о чередованиях. Типы чередований в русском языке

Ч е р е д о в а н и е м принято называть взаимозамену звуков в пределах одной и той же морфемы. Одну и ту же морфему с чередующимися звуками можно встретить в разных словах или в разных словоформах того или иного слова. Ср., например, плат ок , нос ок , пес ок – плат оч ек, нос оч ек, песоч ек (чередование звуков к//ч наблюдается в суффиксе -ок-//-оч(ек)- разных слов), видеть – вижу (чередование звуков д//ж обнаруживается в корне вид-//виж- разных форм одного слова). Современному русскому языку свойственны два типа чередований: 1) позиционные и 2) исторические.

П о з и ц и о н н ы м и, или ф о н е т и ч е с к и м и, называют чередования, подчинённые действующим фонологическим законам. Это мена представляющих одну и ту же фонему звуков, которая происходит лишь в определённых фонологических позициях. Позиционные чередования не знают исключений. Так, например, фонема [в] в абсолютном конце слова всегда выступает как [ф]: совы – сов [соф] , - а фонема [о] в заударном слоге после твёрдого согласного всегда звучит как [ъ]: плохо [плохъ]. Позиционные чередования изучаются в курсе фонологии.

И с т о р и ч е с к и м и, или т р а д и ц и о н н ы м и, называют чередования, которые возникли в результате действия фонологических законов прошлых эпох. Это мена звуков (часто представляющих разные фонемы) в одной и той же морфеме, которая наблюдается при образовании новых слов или при словоизменении. Таковы, например, чередования к//ч в однокоренных словах рука – рученька и оло//ла в словах голова – глава , а также чередования в//вл’ в формах слов ловить – ловлю и т//щ в формах осветить – освещу . Исторические чередования не зависят от позиций с точки зрения действующих фонологических законов. Так, например, в словах голова – глава оло и ла находятся в совершенно одинаковых фонологических условиях; [ч] заменяет [к] перед гласной [е] не всегда

(ср. рученька , но руке ), [вл’] заменяет [в] перед [у] лишь в некоторых случаях (ср. ловлю , но лов – к лову ) и т. д. Поскольку исторические чередования стали одним из дополнительных средств слово- и формообразования, они изучаются в разделах «Словообразование» и «Морфология» курса «Современный русский язык».