Устрялов, николай васильевич. Первые годы царствования Петра Великого (История царствования Петра Великого. H. Устрялов)

Место рождения

С. Богородицкое, Орловская губерния

Место смерти

Санкт-Петербург

Образование

Московский университет, словесное отделение (1824)

Учителя

• Давыдов И.И.
• Каченовский М.Т.

Годы работы в университете

Этапы карьеры в университете

Основные вехи жизни, карьера вне университета

9.06.1824 г. – 1.10.1831 г. – служба в канцелярии министерства финансов (последние три года без жалования). В 1824–1832 гг. преподавал в Третьей Санкт-Петербургской гимназии в должности старшего учителя; 19.08.1832 г. – определен преподавателем всеобщей и российской истории и статистики в офицерских и гардемаринских классах Морского корпуса и в Военной академии (1833). С 1833–1858 гг. преподавал русскую историю в Главном педагогическом институте. Избран в Императорскую Академию наук (1837). По окончании Московского университета служил в канцелярии министерства финансов (1824–1828), был секретарем министра Е.Ф. Канкрина. Опубликовав первые исторические труды за свой счет, он не только вызвал огромный интерес у читающей публики, но и был приглашен в столичный университет, а с 1834 г. стал первым профессором кафедры российской истории, выделившейся в самостоятельную согласно реформе университетского преподавания. 25.02.1833 г. У. избран действительным членом Общества истории и древностей российских. В 1842 г. получил звание придворного историографа, которое до него официально носил Н.М. Карамзин. Оно присваивалось для того, чтобы написанию русской истории придать значение труда государственного У. выполнял различные поручения властей, в частности, обоснование даты создания русского государства, критическое исследование новонайденных источников и был допущен к секретным государственным архивам для работы по истории Петра Великого. В 1868 г. У. проводил экспертизу надгробий царской семьи в Александро-Невской лавре.

Награды

Орден Св. Анны 3-й степени (1833); Орден Св. Владимира 4-й степени (1835); Орден Св. Станислава 3-й степени (1836); Орден Св. Анны 2-й степени (1839); Орден Св. Анны 2-й степени с алмазами (1846) Орден Св. Владимира 3-й степени (1848)

Премии

Обладатель двух Демидовских премий (1832, 1833) за сочинения «Сказания современников о Дмитрии Самозванце», «Сказания князя Курбского».

Область научных интересов, значение в науке

Основным объектом изучения У. стала эпоха Ивана Грозного и Смутное время. Начав как публикатор источников о Смутном времени и его предыстории, У. оказался на волне общественного интереса к этим сюжетам в связи с польским восстанием 1830–1831 гг. Также одним из первых он обратил внимание историю Великого княжества Литовского. Основой своей методики У. считал разработку источников. В своих трудах У. проводил теоретическую и фактографическую разработку концепции российской истории, которая была согласована с государственной идеологией «официальной народности» сформулированной министром народного просвещения С.С. Уваровым и ставшей основанием политики в сфере образования, литературы и гуманитарных наук. Благодаря званию придворного историографа трудам У. присваивалось государственное значение. В сообществе российских историков У. занимал особое место. Своей диссертацией он оттолкнул от себя историков-карамзинистов, его знакомства с министрами и официальные милости вызывали ревность коллег. У многих были напряженные отношения с У. еще и по той причине, что добиваясь публикаций своих учебников и научных работ, он часто переходил дорогу таким известным ученым как Погодин, Соловьев, Костомаров. Между У. и Погодиным была настоящая борьба, но при написании «Истории Петра Великого». Стал первым официальным историком царствования Николая. Его труд «Историческое обозрение царствования государя императора Николая I» был исправлен по рукописи самим императором, а затем издавался еще дважды. Основной труд У., посвященный царствованию Петра I над которым историк работал до конца дней, так и не был окончен, поскольку не был написан том V и последние четыре из 10-ти задуманных. Учебные пособия У. были официальными и единственными учебниками по истории, по которым осуществлялось обучение до начала 1860-х гг. Они были первыми профессиональными работами, представлявшими российскому обществу целостное и последовательное изложение исторического прошлого страны с древнейших времен до середины XIX в.

Диссертации

Основные курсы

Основные труды

Состояние Российской державы и Великого княжества Московского, с присовокуплением известий о достопамятных событиях, случившихся в правление четырех государей, с 1556 года по сентябрь 1606 года. Соч. капитана Маржерета. Пер. с французского и предисл. Н. Устрялова. СПб., 1830.

Иностранцы, писавшие о России в XVIи XVII ст. // Сын Отечества и Северный архив. 1832. Т. 28. Ч. 150. №23. С.158-178; №25. С. 296-305; Т. 29. Ч. 151. №27. С. 35-53; Т. 30. Ч. 152. №28. С. 167-174.

Описание Украины от пределов Московии до границ Трансильвании, составленное Гильомом Левассер-де Боплан». СПб., 1832, пер. Н. Г. Устрялова

Сказания князя Курбского. Т. I и II. СПб., 1833. (2-е изд. – 1842, 3-е изд. – 1868).

Сказания современников о Димитрии Самозванце. Ч. I. Берова летопись московская. Ч.II. Записка Георга Паерле. Ч. III. Записки Маржерета и президента Де-Ту. Ч. V. Записки Маскевича. СПб. 1831-1834. (2-е изд. 1837, 3-е изд. 1859.)

Русская история. Ч. I – IV. СПб. 1837–1839. (2-е изд. – 1839-1841, 3-е изд. – 1845, 4-е изд. – 1849, 5-е изд. – 1855).

О системе прагматической русской истории. СПб., 1837

Начертание русской истории для средних учебных заведений. СПб., 1839, 2-е изд. – 1839, переиздания: 1840, 1842, 1845, 1848, 1850, 1852, 1854, 1857.

Руководство к первоначальному изучению русской истории. СПб., 1840, Переиздания: 1840, 1843, 1845, 1847, 1848, 1851, 1853, 1854, 10-е изд. (с историческим атласом) – 1856. Принято министерством народного просвещения в качестве учебной книги для уездных училищ.

Материалы для биографии Румянцева. СПб., 1840.

Историческое обозрение царствования государя императора Николая I. СПб., 1847

История царствования Петра Великого. Т.1. Господство царевны Софьи. Т. II. Потешные и Азовский поход. Т. III. Путешествие и разрыв со Швецией. СПб., 1858. Т. VI. Царевич Алексей Петрович. СПб., 1859 Т. IV. Ч. 1-2. Битва под Нарвой и начало побед. СПб., 1863. (исследование не окончено).

Основная биобиблиография

Соловьев С. М. История царствования Петра Великого Н. Устрялова. 3 тома // Атеней. 1858. № 27, 28.

Иконников В. С. Н. С. Арцыбышев и Н. Г. Устрялов // Русский архив. 1886. Т. III. № 12.

Шапиро А.Л. Историография с древнейших времен до 1917 г.: Учебное пособие / А.Л.Шапиро. СПб., 1993

Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., 1941.

Валк С.Н. Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет // Валк С.Н. Избранные труды по историографии и источниковедению. СПб., 2000. С. 7-106.

Дурновцев В.И., Бачинин А.Н. Прагматический бытописатель: Николай Герасимович.

Устрялов// Историки России XVIII - начала XX века. М., 1996. Шикло А.Е. Исторические концепции М.П. Погодина и Н.Г. Устрялова // Историография истории России до 1917 года. М., 1984

Веркеенко Г.П. «Любознательный и честный труженик» Николай Герасимович Устрялов (1805-1870 гг.). Орел, 2005.

Брачев В.С., Дворниченко А.Ю. Кафедра русской истории Санкт-Петербургского университета (1834-2004). СПб., 2004.

Кужилин А.В. Исторические взгляды Н.Г. Устрялова. Автореф. дисс. к.и.н., М., 2005

Архив, личные фонды

ЦГИА СПб. Ф. 13. Оп. 1. Д. 1971, 2441.
ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 1. Д. 1557, 2565, 2947, 3034, 3095, 3137, 3211, 3406, 3485, 3584, 3694, 3927, 3936, 4040, 4042, 4148, 4164, 4266, 4346, 4514, 4620, 4813, 4944, 4955, 5111, 5412, 5572. Оп. 2. Д. 62, 97, 221, 246.

РО ИРЛИ. Ф. 14. (Н.Г. Устрялов).

Составители и редакторы

Д.А. Сосницкий, Е.А. Ростовцев

Сетевой биографический словарь историков Санкт-Петербургского университета XVIII-XX вв. СПб., 2012-.
Ред. коллегия: проф. А.Ю. Дворниченко (руковод. проекта, отв. ред), проф. Р.Ш. Ганелин, доц. Т.Н.Жуковская, доц. Е.А.Ростовцев /отв. ред./, доц. И.Л. Тихонов.
Авторский коллектив: А.А. Амосова, В.В. Андреева, Д.А. Баринов, А.Ю. Дворниченко,Т.Н. Жуковская, И.П. Потехина, Е.А.Ростовцев, И.В. Сидорчук, А.В. Сиренов, Д.А. Сосницкий, И.Л. Тихонов, А.К.Шагинян и др.

Сетевой биографический словарь профессоров и преподавателей Санкт-Петербургского университета (1819-1917). СПб., 2012-.
Ред. коллегия: проф.Р.Ш. Ганелин (руковод. проекта), проф. А.Ю. Дворниченко /отв. ред/, доц. Т.Н.Жуковская, доц. Е.А.Ростовцев /отв. ред./, доц. И.Л. Тихонов. Авторский коллектив: А.А. Амосова, В.В. Андреева, Д.А. Баринов, Ю.И. Басилов, А.Б. Богомолов, А.Ю. Дворниченко,Т.Н. Жуковская, А.Л. Корзинин, Е.Е. Кудрявцева, С.С. Мигунов, И.А. Поляков, И.П. Потехина, Е.А. Ростовцев, А.А. Рубцов, И.В. Сидорчук, А.В. Сиренов, Д.А. Сосницкий, И.Л. Тихонов, А.К.Шагинян, В.О. Шишов, Н. А. Шереметов и др.

Петербургская историческая школа (XVIII - начало XX вв.): информационный ресурс. СПб., 2016-.
Ред. коллегия: Т.Н. Жуковская, А.Ю. Дворниченко (руковод. проекта, отв. ред.), Е.А. Ростовцев (отв. ред.), И.Л. Тихонов
Авторский коллектив: Д.А. Баринов, А.Ю. Дворниченко,Т.Н. Жуковская, И.П. Потехина, Е.А.Ростовцев, И.В. Сидорчук, Д.А. Сосницкий, И.Л. Тихонов и др.

Архивные материалы по Н.В.Устрялову

Представленные ниже материалы взяты из открытых публикаций Л.А. Быстрянцевой в журнале для ученых "Клио" (г.С.-Петербург)

(публикатор - непосредственно Л.А.Быстрянцева),

а также из иных открытых источников (БСЭ и т.д.). ====================================================1) Н.В. Устрялов

Постановление о возбуждении производства по вновь открывшимся обстоятельствам

Ст. военный прокурор отдела ГВП подполковник юстиции Кондратов, рассмотрев материалы уголовного дела Н-11488 в отношении Устрялова Н.В. и заявление гражданки Устряловой Е.И.,

установил:

14 сентября 1937 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР на основании ст. ст. 58-1 "а", 58-8, 58-10, 58-11 УК РСФСР осужден к высшей мере наказания расстрелу, с конфискацией имущества.

Устрялов Николай Васильевич, 1890 года рождения, уроженец г. Ленинграда, русский, беспартийный, профессор экономической географии Московского института инженеров транспорта.

Судом Устрялов признан виновным в том, что "с 1928 г. являлся агентом японской разведки и проводил шпионскую работу. В 1935 г. установил контрреволюционную связь с Тухачевским, от которого знал о подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и о связи с антисоветской террористической организацией правых. Кроме того, Устрялов вел активную контрреволюционную пропаганду и распространял клевету на руководство ВКП(б)" (из приговора, л.д. 52). В тот же день приговор в отношении Устрялова Н.В. был приведен в исполнение (л.д. 53).

Изучение материалов дела показало, что следствие проведено неполно, с грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Так, обвинение в шпионаже и иной контрреволюционной деятельности основано только на признательных показаниях Устрялова, которые он дал на предварительном следствии и подтвердил в судебном заседании. Других доказательств в деле не имеется (л.д. 6-31, 32-39, 41-43). Вместе с тем установлено, что Устрялов - русский политический деятель и публицист, с 1917 года видный деятель партии кадетов, один из идеологов сменовеховства. В 1918-1920 гг. Устрялов являлся председателем Восточного отдела ЦК кадетской партии и "Русского бюро печати". В 1918 г. в газете Рябушинского "Утро России" (печатный орган Московских меньшевиков и эсеров) помещено несколько статей Устрялова, а именно: "У врат мира", в которой он описывает Октябрьскую революцию как "период глубочайшего национального падения, разложения, когда потрясены основы государственного бытия и ядом злой отравы отравлены корни народного самосознания"; "У перевала", в которой говорится о "мучениях, переживаемых Россией и грядущей расправе над большевиками"; "Расплата", в ней искажается истинный смысл и роль "Ш Интернационала"; "Конец большевизма", содержание которой раскрывается заголовком; "Уроки революции", в которой Устрялов дает следующую характеристику Октябрьской революции: "... Во внутренней жизни неслыханное разложение, анархия, всеобщее озверение, полная неуверенность в завтрашнем дне, отсутствие элементарнейших гарантий, элементарнейшей безопасности", в международном отношении - "беспримерное разрушение военной силы, унизительная капитуляция перед врагом, позорнейший мир, одиночество России в культурном мире. Крушение русской революции в мировом общественном мнении. Мировой провал русской демократии" и т.д. С 1918 г. Устрялов - директор пресс-бюро при "Российском правительстве" Колчака. После разгрома колчаковщины эмигрировал и проживал до 1934 г. в Харбине, где являлся профессором университета, а с 1928 г. - одновременно и директор Центральной библиотеки КВЖД.

В 1935 г. вместе с другими служащими КВЖД Устрялов с семьей возвратился в СССР.

В политическом отчете ЦК РКП(б) ХI съезду 27 марта 1922 г. В.И. Ленин назвал Устрялова откровенным классовым врагом. В этом отчете В.И. Ленин, давая характеристику НЭПу и отношения к ней идеологов сменовеховства, указал, что "...некоторые из "сменовеховцев" прикидываются коммунистами, но есть люди более прямые, в том числе Устрялов. Кажется, он был министром при Колчаке", который своим прямым заявлением об "эволюции" приносит нам большую пользу, потому что "...Враг говорит классовую правду, указывая на ту опасность, которая перед нами стоит". (В.И. Ленин, соч. т. 33, изд. 4, стр. 256-258). В Большой Советской энциклопедии (третье издание, 1977 г., том 27, стр. 133), в частности, указано, что Устрялов Н.В. (псевдоним - П.Сурмин) в 1920 г. выдвинул программу так называемой смены вех. Он рассчитывал на буржуазное перерождение советского строя...

В связи с ходатайствами жены Устрялова о реабилитации, по делу в 1955-1956 гг. проводилась проверка, которая однако не была завершена, а заявителю сообщено об отсутствии оснований к постановке вопроса об опротестовании приговора (л.д. 53-95).

Так, не было проверено агентурное дело, на основании материалов которого был арестован Устрялов (83-86, 61).

Не завершена проверка деятельности Устрялова в период нахождения его на службе в "Российском правительстве Колчака" (л.д. 63-67). Необходимо установить, чем занимался Устрялов на Дальнем Востоке в составе временного Приамурского правительства, либо выяснить, что это другой профессор Устрялов Н.В. (см. л.д. 68). Кроме того, не выяснено, действительно ли существовала в г. Харбине школа по подготовке японских разведчиков, в которой Устрялов мог читать курс лекций, и т.д.

При таких обстоятельствах по имеющимся в деле материалам сделать вывод об обоснованности осуждения Устрялова не представляется возможным. На основании изложенного и руководствуясь п. 4 ст. 384, ч. 2 ст. 386 УПК РСФСР,

Постановил:

1. Возбудить производство по вновь открывшимся обстоятельствам по уголовному делу Н-11488 в отношении Устрялова Н.В.

2. Производство дополнительного расследования поручить Следственному отделу КГБ СССР.

3. При расследовании по делу необходимо установить и выполнить следующее:

Установить, действительно ли существовал в 1924-1935 гг. в г. Харбине японский институт, в котором готовили разведчиков;

Проверить в соответствующих архивных органах и при наличии осмотреть агентурное дело, на основании которого был арестован Устрялов;

Дополнительно проверить в соответствующих архивных органах причастность Устрялова к агентуре иностранных разведок, в том числе японской; являлись ли агентами иностранных разведок Томинага, Арита, Накумура, Танака и Симизу. Если имеются уголовные дела в отношении указанных лиц, то осмотреть их в целях выяснения ведений об Устрялове. Дело Томинага К. осмотреть дополнительно для выяснения сведений о школе японских разведчиков в г. Харбине (л.д. 94);

В архивных органах всесторонне проверить деятельность Устрялова в период службы у Колчака, а также после разгрома колчаковщины на Дальнем Востоке в составе временного Приамурского правительства, либо удостовериться, что имеющиеся в деле сведения из Центрального государственного архива РСФСР Дальнего Востока относятся к другому профессору Устрялову Н.В.;

Принять меры к розыску личного дела Устрялова Н.В.;

Составить полный перечень всех научных работ, статей и иных публикаций Устрялова с кратким изложением их содержания, политической направленности с целью проверить, действительно ли Устрялов ко времени возвращения в СССР 1935-1937 гг. признал ошибочность своих взглядов, как об этом отмечено в БСЭ изд. 1936 г. т. 56 (при значительном объеме этой работы сделать анализ по основным и последним публикациям Устрялова);

Проверить, привлекались ли к уголовной ответственности за контрреволюционную деятельность Котляревский С.А., Ключников Ю.В., Кечекьян С.Ф., Кафенгауз Л.Б., Шереметьевский Н.П., Скиталец С.Г., Ладыжинский А.М., Подставина Г.Г., Варжанский, Розанов, Перцов, Шапошникова, Сетницкий Н.А., Рязановский, Рогов В.Н., АвдощенковАвдошенков А.Я., Ракитин. Если да, то осмотреть уголовные дела в отношении этих лиц с целью выяснить, какие показания они давали в отношении Устрялова;

Проверить в архивных органах сведения о нарушениях социалистической законности работниками 4 отдела ГУГБ НКВД, принимавшими участие в расследовании дела Устрялова: начальником этого дела Литвиным, его заместителем (фамилия неразборчива), лейтенантами Гейман и Илюшенко (проверить дополнительно в отношении его и дела, которые он расследовал, исходя из показаний, л.д. 83-86).

Выполнить иные следственные действия, необходимость в производстве которых может возникнуть в ходе расследования.

Ст. военный прокурор отдела ГВП подполковник юстиции В.Кондратов

2) В Прокуратуру СССР от Устряловой Екатерины Ивановны (г. Химки, Мос. обл., Московская ул., дом 8, кв. 61[, т.572-37-35]) Заявление

В период "культа личности" 6 июня 1937 года был арестован отец моего мужа Устрялов Николай Васильевич. Он был осужден Военным Трибуналом. Дело? 142-36-37.

Устрялов Николай Васильевич родился в Петербурге 25 ноября 1890 г., окончил юридический факультет Московского университета. С 1920 г. до ликвидации КВЖД он жил с семьей в Харбине, где был директором Центральной библиотеки КВЖД и периодически читал лекции по истории литературы.

2-го июня 1935 г. он вернулся с семьей в Москву и получил назначение в Московский институт инженеров транспорта на должность профессора экономической географии.

На обращения его вдовы о пересмотре дела по обвинению Устрялова Н.В. Главная военная прокуратура, Верховный суд СССР отвечали отказом. Жена и два сына Устрялова Н.В. умерли. Из его родственников остались я (жена его сына Устрялова Сергея Николаевича), его внуки - Устрялова Наталья Сергеевна, Устрялов Михаил Сергеевич (оба инженеры) и внучка - Устрялова Светлана.

Мы хотим, чтобы было восстановлено доброе имя Устрялова Николая Васильевича, поэтому просим пересмотреть его дело и реабилитировать его. 1.07.88 г. \подпись Е.Устряловой\

3) Справка

В газете "Утро России" за 1918 г., хранящейся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (инв. ? В-307), опубликованы следующие статьи Н.В. Устрялова:

7 от 17.01.18 г. - "У врат мира";

11 от 21.01.18 г. - "У перевала";

21 от 7-20.02.18 г. - "Новая война";

27 от 28-15.02.18 г. - "Конец большевизма";

36 от 15(2).03.18 г. - "Якобинцы" (историческая справка).

37 от 16(3).03.18 г. - "Уроки революции". В указанных работах Устрялов критикует большевиков за их внутреннюю и внешнюю политику, которую считает ошибочной. В частности, выступает против классовой диктатуры и заключения Брестского мира с Германией. В названных публикациях Устрялов не высказывает призывов к свержению Советской власти.

4) ДСП-13-88 г.

Справка Устрялов Николай Васильевич (псевд. - П.Сурмин), 1890-1938. Список работ:

1. Национальная проблема у первых славянофилов. - М.. 1916. - 22с. 2. Что такое Учредительное Собрание. - М., 1917. - 32 с. 3. Чего хотят социалисты. - М., 1917.

4. Революция и война. - М., 1917. 5. Ответственность министров. - М., 1918. - 31 с. 6. Избирательное право. - М., 1917.

7. В борьбе за Россию. - Харбин, 1920. 8. Политическая доктрина славянофильства. - Харбин, 1925. 9. Россия (У окна вагона). - Харбин, 1926.

10. Под знаком революции. - 2-е изд. - Харбин, 1927. 11. Итальянский фашизм. - Харбин, 1928.

12. Проблема прогресса. - Харбин, 1928. 13. Германский национал-социализм. - Харбин, 1933. 14. Наше время. - Шанхай, 1934.

15. Устрялов Н.В., ред. Китайская Восточная ж.д. центральная библиотека: бюллетень. - Харбин, 1928 16. Устрялов Н.В., ред.

Обзор литературы по китаеведению. - Харбин, 1932

Источники: Большая советская энциклопедия (1-е изд.); Советская историческая энциклопедия; ГАК НБ МГУ.

Составитель: Кудрявцева Ю.М. - зав. сектором отдела информационно-библиографической работы Научной библиотеки МГУ.

Зам. директора Научной библиотеки МГУ \подпись\ А.Ф. Панца

"20" сентября 1988 г. ============================== 5)Архивное управление Мосгорисполкома Центральный Государственный исторический архив г. Москвы 117393, г. Москва, В-393. Профсоюзная ул., 80, тел. 128-90-02 14.10.88 г. ? 412/130

103009, г. Москва, пр-т Маркса, д. 20, зав. архивом МГУ т. Фролову Н.В.

На Ваш запрос сообщаем, что в фонде Московского университета хранится личное дело Устрялова Николая Васильевича (ф. 418, оп. 322. д. 1843). Из документов дела следует, что Н.В. Устрялов родился в С.-Петербурге 25 декабря 1890 года (л. 13). 28 мая 1908 года он по определению Калужского дворянского депутатского собрания был "сопричислен к роду дворян Устряловых и записан в третью часть дворянской родословной книги по Калужской губ." (л. 12). В 1901 году Н.В. Устрялов поступил в Калужскую Николаевскую гимназию (л. 4). В тот же период семья проживала по адресу г. Калуга, Горшечная улица, дом доктора Василия Ивановича Устрялова (л. 11). Окончив с серебряной медалью гимназию, Н.В. Устрялов в 1908 году поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил с дипломом I степени в 1913 году (л. 1).

В этом же фонде имеется дипломное сочинение Н.В. Устрялова "Теория права, как этического минимума в исторических ее выражениях" (ф. 418, оп. 513, д. 8907).

В деле "Об оставлении при университете кандидатов для приготовления к профессорскому званию" попечитель Московского учебного округа в ноябре 1913 года уведомлял ректора Московского университета о разрешении оставить выпускника юридического факультета Устрялова Н.В. при факультете для подготовки к профессорскому званию по кафедре энциклопедии и философии права сроком на 2 года (ф. 418, оп. 244, д. 19, л. 39). В фонде Московского городского университета имени Шанявского в деле "Переписка с Советом старостата по различным вопросам" за 1917-1918 гг. сохранилась программа лекций курса Н.В. Устрялова на тему "История русской политической мысли последнего века" (ф. 635, оп. 3, д. 94, л. 105). В программе курса лекции на темы:

Декабристы, их деятельность и сущность их политических стремлений. Их место в истории русской политической мысли;

Чаадаев, его философия истории, его взгляды на судьбу России;

Кружок Станкевича. Русский романтизм;

Герцен, история и внутреннее существо его политических взглядов;

Чернышевский, Михайловский, "народничество", теория прогресса;

Политические идеи В.Соловьева;

Революция 1905-1906 гг. и ее влияние на русскую политическую мысль и другие.

В этом же деле имеется краткая автобиография Устрялова, в которой он писал в 1917 году: "Окончил его (университет) в 1913 году и был при нем оставлен для приготовления к профессорскому званию по кафедре энциклопедии и истории философии права. В течение 1915-1916 академического года прочел пробные лекции и получил звание приват-доцента. С прошлого года принимаю участие в некоторых повременных изданиях... в октябрьской книжке "Русской мысли" напечатал статью "Национальные проблемы у первых славянофилов". До марта текущего года вел в государственном университете курс практических занятий по истории русской политической мысли XIX в." (л. 106). Других сведений о Н.В. Устрялове в документах архива не обнаружено.

Зав. отделом публикации и научного использования документов \подпись\ В.А. Мемелова

Мемелова 128-68-06 за 2 14.10.88. ============================================6) Подлинник документа находится в Госархиве Пермской области Ф.р.-180, оп.-2, Д.-375, стр.-2.

Curriculum vitae

Приват-доцента московского университета Николая Васильевича Устрялова.

Родился в 1890 г. Гимназию кончил (с серебряной медалью) в 1908 г. и в том же году поступил в московский университет. В 1913 г. кончил этот университет по юридическому факультету и был оставлен при нем для приготовления к профессорскому званию по кафедре энциклопедии и философии права. В 1915-16 гг. сдал магистерские экзамены в московском университете (на "весьма успешно") и прочел две пробные лекции на темы: "Политическое учение Платона" (ныне принята для напечатания в "Вопросах философии и психологии") и "Идея Самодержавия у славянофилов" (ныне готова к печати), после чего получил звание приват-доцента московского университета. В течение 1917-18 академического года читал при Московском Университете курс по истории русской политической мысли. Кроме сего, до последнего времени состоял ассистентом Государственного Московского Коммерческого института при кафедре общей теории права и лектором [Народного уни]верситета Шаняв[ского:] Напечатал:

статью "национальная идея у первых славянофилов" - в октябрьской книжке "Русской Мысли" за 1916 г.

статьи: "О русском империализме" и "О сущности национа[лизма]" в журнале "Проблемы Великой России".

две статьи в журнале "Народоправство" и много газет[ных] статей и рецензий.

Брошюры: "Ответственность министров", "Учредительное Собр[ание]" и "Революция и война".

(подпись)

7) Curriculum Vitae

преподавателя Харбинских высших экономико-юридических курсов Н.В. Устрялова.

В 1908 году окончил с серебряной медалью Калужскую гимназию и поступил на Юридический факультет Московского университета, который окончил в 1913 году и был при нем оставлен профессором Вышеславцевым по рекомендации проф. кн. Трубецкого по кафедре энциклопедии и истории философии права. Весною и летом 1914 года слушал лекции в Сорбонне и Марбургском университете.

В декабре 1915 года сдал магистерские экзамены по истории и философии права и по государственному праву при Московском университете. Весною 1916 года сдал при том же университете магистерский экзамен по международному праву, а осенью прочел пробные лекции на темы "Идея государства у Платона" и "Теория самодержавия у славянофилов". Как все магистерские экзамены, так и пробные лекции вызвали у факультета оценку - "весьма успешно". С 1916 года состоял ассистентом Московского Коммерческого Института, с 1917 г. приват-доцентом Государственного Московского университета и преподавателем Народного университета Шанявского. Летом 1917 г. по поручению Общества профессоров и младших преподавателей Московского университета прочел ряд курсов и отдельных лекций по вопросам государственного права в различных городах России, а также на фронте. Летом 1918 года прочел популярный курс государственного права и общей теории права в г. Тамбове.

В учебном 1917-1918 году читал в Московском университете курс по истории русской политической мысли.

Осенью 1918 года перешел в Пермский университет в качестве приват-доцента. В январе 1919 года был избран советом профессоров государственного Пермского университета и.д. экстраординарного профессора по кафедре государственного права. В течение осеннего семестра 1918 года читал государственное право на первом и втором курсах Пермского университета и курс истории русской общественной мысли в Пермском народном университете. После взятия Перми войсками Омского Правительства был откомандирован в Омск на должность Юрисконсульта Совета Министров. Затем занимал должность Директора Пресс-Бюро, после чего покинул правительственную службу, перейдя в Русское Бюро Печати, вместе с которым перед падением Омска эвакуировался в Иркутск, где стоял во главе Бюро до самого падения правительства.

Список трудов. 1. "Теория права, как минимума нравственности, в исторических ее выражениях". - Диссертация, подготовленная к печати и представленная в юридический факультет Пермского университета, но еще не напечатанная за отсутствием технической возможности.

2. Статья "Идея государства у Платона" - напечатана в "Вопросах философии и психологии".

3. Статья "Национальные проблемы у славянофилов" - напечатана в "Русской Мысли".

4. Брошюра "Что такое Учредительное собрание", Москва, 1917 г. 5. Брошюра "Ответственность министров", Москва, 1917. 6. Брошюра "Революция и война", Москва, 1917 г. 7. Ряд статей в журналах "Проблема Великой России", "Народоправство", "Накануне".

8. Статьи и библиографические заметки и отзывы в различных русских и некоторых иностранных газетах.

Делопроизводитель Юридического факультета в г. Харбине. В.Горохов. ================================

8) Н.В. Устрялов реабилитирован Президиумом Верховного Суда СССР 20.09.89 (справка? 6Н0544/89 от 17.10.89 Военной Коллегии ВС СССР). (Жена - Наталья Сергеевна Устрялова.)

9) УСТРЯЛОВ, Николай Васильевич (р.1890), юрист, видный деятель кадетской партии с 1917; главный идеолог "сменовеховства". Окончил ун-т в 1913, приват-доцент Московского и Пермского ун-тов в 1916-18. Сотрудник газеты Рябушинского "Утро России". В 1918 в Сибири - председатель Восточного отдела ЦК кадетской партии. Издавал в Омске газ. "Русское дело", возглавлял "Русское бюро печати". После разгрома колчаковщины - белоэмигрант в Харбине, сотрудник газ. "Новости жизни". С 1925 по 1928 - начальник учебного отдела, а с 1928 - директор Центральной библиотеки КВЖД. С 1920 по 1934 - профессор Харбинского университета. В 1935 вместе с другими сотрудниками КВЖД вернулся в Советский Союз. В наст. время ведет преподавательскую работу в Московском институте инженеров транспорта.

В статьях, напечатанных в "Новостях жизни" в 1920-21, признал полный провал и совершенную безнадежность попыток свергнуть Советскую власть вооруженной силой и путем интервенции империалистических держав. Оставаясь убежденным апологетом капитализма, У. в новой экономической политике Советской власти усмотрел "эволюцию революции" к буржуазному строю. Верный реакционным идеалам российского великодержавия, У. в усилении Советского Союза, в укреплении его международного авторитета видел торжество националистических, отчасти славянофильских (по Достоевскому) мечтаний о мировой "миссии" русского народа. Статьи У., вышедшие в 1920 сборником "В борьбе за Россию" и частично перепечатанные в сборнике "Смена вех" (см.), составили ему репутацию наиболее крупного публициста того крыла контрреволюционной рус. буржуазии, к-рое стремилось к устранению Советской власти "мирным путем": У. защищал "возвращенчество", т.е. возвращение буржуазной интеллигенции в Советскую страну для борьбы с Советской властью под видом "сотрудничества". В речи на XI Съезде РКП(б) Ленин назвал У. откровенным классовым врагом. После того как неуклонной политикой социалистической индустриализации и коллективизации с. х-ва коммунистическая партия разбила все контрреволюционные чаяния сменовеховской буржуазии и ее агентов, а интеллигенция активно включилась в социалистическое строительство, сам У. вынужден был признать ошибочность своих взглядов. ___________________

(БСЭ, гл. ред-р О.Ю.Шмидт, Государственный институт "Советская энциклопедия", т.56, Москва, ОГИЗ РСФСР, 1936 /том сдан в пр-во 17 февраля 1936г., подписан к печати 4 ноября 1936г., тираж 51.000/)

Николай Устрялов был идеологом колчаковского движения (трудился в особом информационном отделе сибирского правительства). После эмиграции в Харбин искал новые пути развития. Стал "сменовеховцем". Затем разработал идеологию национал-большевизма. Анализируя перерождение большевистской идеологии, продлил воображаемую линию ее судьбы гораздо дальше, чем к тому имелось оснований в реальности. Устрялов поторопился вернуться в Советскую Россию, чтобы продолжить служение Родине. И... благополучно был расстрелян набиравшими силу карательными органами. Впрочем, завершение своей биографии мыслитель предсказал загодя: «Если государству понадобятся мои собственные кости, то, что ж делать…»

Устрялов Николай Васильевич (март 1890, Петербург - 14.09.1937, Москва) - обществовед, публицист, видный деятель партии кадетов, один из идеологов сменовеховства. В 1916-1918 годы - приват-доцент Московского и Пермского университетов, сотрудник газета «Утро России». В годы Гражданской войны председатель Восточного отдела ЦК партии кадетов, руководитель бюро печати в правительстве А. В. Колчака . После падения омского правительства - эмигрант в Харбине, В 1921-1922 годы сотрудничал в сборнике и журнале «Смена вех», газете «Накануне», издававшихся в Праге, Париже и Берлине. В 1920-1934 годы - профессор Харбинского университета. После возвращения в 1935 г, в Советский Союз - профессор экономической географии Московского института инженеров транспорта. В 1937 году арестован и осужден по обвинению в антисоветской деятельности.

Уже в период Гражданской войны Устрялов пришел к выводу о необходимости в свете Октябрьской революции 1917 года пересмотреть философско-социологические основы русского либерализма. В книге «В борьбе за Россию» (1920) он развил политическую философию, требовавшую пересмотра взглядов на природу революции, сложившихся в кругах российской интеллигенции под влиянием сборника «Вехи», что позднее стало теоретическим фундаментом сменовеховства. В этой книге и последующих публикациях Устрялов подчеркивал стихийность и иррациональность революции 1917 года, одновременно указывая на ее национальный характер, таинственную нравственную глубину и «правду». Рассматривая революцию в качестве глубоко национального явления, Устрялов усматривал ее подлинный смысл в повороте на путь обновления русской культуры («гениально оживив традиции Белинского, она заставит Россию с потрясающей силой пережить и правду Тютчева, Достоевского, Соловьева» (Логика национализма / Новая жизнь. Харбин, 1920. 22 августа).

Придерживаясь основополагающего для либерализма принципа примата личности по отношению к обществу и государству, Устрялов вместе с тем акцентировал внимание на важности для переживаемого Россией момента мощного, хорошо организованного государства как средства выявления новой «всемирно-исторической истины», в данное время открывающейся человечеству ярче всего через русский народ и его страдания. Только «физически» мощное государство, полагал он, может обладать великой культурой, ибо существует мистическая связь между государственной территорией и государственной культурой.

Территория, по Устрялову - это наиболее существенная и ценная часть «государственной души». Лишь великое государство способно играть мессианскую роль. Послереволюционное развитие России, особенно после образования СССР, вселяло в него надежду в возможность осуществления русской идеи. Свои социально-политические позиции Устрялов обозначил как «национал-большевизм». Стремление советской власти покончить с революционным хаосом, укрепить российскую государственность, защитить страну от иностранной интервенции, по его мнению, устраняло ведущий мотив борьбы интеллигенции с большевизмом - национально-патриотический. Главной целью всех патриотических сил должно стать теперь содействие в «собирании», восстановлении России как великого и единого государственного организма.

Устрялов настаивал на признании Советской власти в качестве орудия воссоединения окраин с центром, укрепления престижа России на международной арене. Считая возможным сотрудничество с новой властью в национальных интересах, Устрялов рассчитывал при этом на ее внутреннее органическое перерождение, изживание в ней революционно-максималистских элементов и переход к эволюционному развитию, хотя и не сулящему мгновенных результатов, но способному привести к национальному возрождению.

Нэп был воспринят им как эволюция к буржуазному способу организации общественной жизни, где вслед за первой волной нэпманов и спекулянтов должна прийти «созидательная буржуазия», и в первую очередь - «крепкий мужичок», без которого невозможно никакое оздоровление сельского хозяйства - основы благополучия страны. При этом он неоднократно подчеркивал, что не абсолютизирует буржуазный порядок, что не отрицает некоторых положительных достижений революции в социально-политической сфере. Глубинный смысл происходящих в стране перемен Устрялов истолковывал как бунт против того, что славянофилы называли «внешней правдой», «рационализмом западной культуры», против того, что Герцен характеризовал как «мещанство европейского духа».

Главное значение русской революции он видел в том, что она открыла дорогу эпохе коренных перемен в духовной жизни народа, перехода в «иной план» исторического бытия и культурно-национального самосознания. Экономический строй и форма государственного устройства, полагал Устрялов, только тогда способны осуществить свою задачу восстановления здоровья нации, когда внутренне проникнутся культурно-национальными, органическими началами, соответствующими русской идее. Советская форма политического устройства, очищенная от коммунистических элементов, по мнению Устрялова, способна решить задачу создания «органического государства». На основе идейной платформы Устрялова, которую можно охарактеризовать как либеральный консерватизм, в сменовеховском движении сформировалась группировка, именуемая в литературе «правым крылом», в отличие от участников движения, объединившихся вокруг берлинской газеты «Накануне» и симпатизировавших социалистическим идеям.

В. П. Кошарный

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина . Сост. П.П. Апрышко , А.П. Поляков . – М., 2014, с. 662-663.

Устрялов Николай Васильевич (25 ноября 1890, Санкт-Петербург - 14 сентября 1937, Москва) (псевдоним Петр Сурмин) - правовед, философ, политический деятель. В 1913 году закончил юридический факультет Московского университета. В 1916 - 1918 годах работал приват-доцентом данного университета, преподавал государственное право. Член кадетской партии. С 1916года активно печатался в журналах “Русская мысль” и “Проблемы Великой России”, доказывал необходимость для России великодержавной империалистической политики. После Февральской революции 1917 года возглавил Калужскую организацию кадетской партии. В 1917 - 1918 годах сотрудничал в московской газете “Утро России” (позже “Заря России”). В 1918 году издавал вместе с Ю.В. Ключниковым и Ю.Н. Потехиным журнал “Накануне”, где подчёркивал, что революция является “подлинно русской”, а большевизм представляет собой “комплекс идей, пусть ошибочных, пусть ложных, пусть диких, но всё же издавна присущих нашему национальному сознанию”. В 1918 году приват-доцент Пермского университета. В декабре 1918 года, после захвата Перми войсками Колчака, переехал в Омск. Юрисконсульт при управлении делами Правительства Колчака, с февраля 1919 года - директор пресс-бюро отдела печати, издатель газеты «Русское дело». Одновременно Председатель Восточного отделения ЦК кадетской партии и сотрудник газеты “Сибирская речь”. Член Дальневосточного правительственного кабинета Хорвата до конца лета 1918 г. При создании частного акционерного предприятия – "Русского общества печатного дела" (РОПД) – один из его учредителей, внес в его кассу 300 тысяч рублей. Находился в составе правления этого общества. В 1918 – 1920 гг. – председатель Восточного отдела ЦК кадетской партии и один из лидеров особого информационного отдела правительства - "Русского бюро печати" (РБП). Помощник Клафтона по отделу иностранной информации (РБП). Один из руководителей Комитета Освобождения России, выполнявшего в Лондоне корреспондентские функции РОПД с середины 1918 г. Активно печатал собственные статьи по насущным вопросам в антисоветской прессе. Утверждал, что “силой вещей линия развития русской государственности сливается с линией кадетизма”, считал политику Колчака и Деникина “единственно серьёзной и государственно-многообещающей формой белого движения”, но уже в начале 1919 года говорил Ю.В. Ключникову о возможности победы большевиков и о том, что в таком случае “мы должны быть с Россией”. В начале 1920 года эмигрировал в Харбин. В 1920 - 1934 годах преподавал в Харбинском университете. Одновременно работал в советских учреждениях Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД): в 1925 - 1928 годах - начальник учебного отдела, в 1928 - 1934 годах - директор центральной библиотеки. В 1920 - 1934 годах был редактором газеты “Новости дня”, сотрудничал в газете “Вестник Манчжурии”, а в 1920 - 1924 годах издавал вместе с Г. Диким альманах “Русская жизнь”. Одновременно печатался в московской газете “Россия”. Статьи Н.В. Устрялова, опубликованные в первой половине 1920 года, вошли в сборник “В борьбе за Россию” (Харбин, 1920). Признавая бесперспективность возобновления вооружённой борьбы, он писал, что большевизм будет изживать себя в атмосфере гражданского мира и этому должны способствовать национально-патриотические элементы России. Дальнейшее развитие эти идеи получили в его статье в сборнике “Смена вех” (Прага, 1921), после чего Н.В. Устрялов стал считаться главным идеологом “национал-большевизма”, или, как его обычно называли, “сменовеховства”. В докладе И.В. Сталина на XIV съезде ВКП (б) в 1925 году по поводу воззрений Устрялова было сказано: “Он служит у нас на транспорте [имелась, наверное, ввиду его служба на КВЖД]. Говорят, что он хорошо служит.., ежели он хорошо служит, то пусть мечтает о перерождении партии, мечтать у нас не запрещено”. В 1925 году Н.В. Устрялов отмежевался от позиции “сменовеховцев”, группировавшихся вокруг берлинской газеты “Накануне”, которые, по его словам, довольствовались лишь некоторыми корректировками “социалистического строительства”. По мнению Н.В. Устрялова, “раз став на путь уступок, Советская власть окажется настолько увлечённой их логикой, что возвращение на старые позиции коммунистического правоверия будет для неё уже невозможным”. Размышляя о вероятной эволюции государства в СССР, он не считал неминуемой “рецепцию Россией западных конституционных канонов” и рассчитывал, что России удастся создать новый “культурно-государственный тип, авторитетный для Запада”, включающий в себя и советскую систему, которую “мы непростительно не учитывали, когда пребывали в белом лагере”. Однако в конце 1920-х - начале 1930-х годов Н.В. Устрялов был вынужден признать, что надежды на реставрацию капитализма не оправдываются в связи с успехами индустриализации и коллективизации, которые “обновили страну”, из чего следует, что нужно сделать “реальный выбор - с революционным государством против его врагов”, а “двусмысленная лояльность в спецовской среде” неприемлема, как и вредительство. В 1934 году он заявил, что о возвращении к капиталистическим отношениям больше не может быть речи, все правоуклонистские и “перерожденческие” теории утратили почву. В 1935 году, после продажи КВЖД Японии, был вынужден, как советский служащий, вернуться на Родину, предусмотрительно перед отъездом переправив свой архив в США. В СССР работал профессором экономической географии в Московском институте инженеров транспорта и некоторое время - в Московском государственном университете. Но 6 июня 1937 года был арестован органами НКВД СССР, а 14 сентября 1937 года военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в “шпионаже, контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации” (статьи 58-1, 58-8, 58-10, 58-11 УК РСФСР) приговорён к расстрелу. Приговор приведён в исполнение в тот же день в Москве. Н.В. Устрялов реабилитирован 17 октября 1989 года.

Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/

Устрялов Николай Васильевич (1890-1938). В среде эмигрантской русской интеллигенции первая русская революция вызвал ответную реакцию - желание осознать произошедшее и дать анализ. На свет появился сначала сборник "Вехи". Октябрьский переворот заставил тех же авторов углубить свои выводы в сборнике "Из глубины". Но к тому времени формировалось уже и другое течение - "Смена вех". "Сменовеховцы" исходили из того, что, раз революция стала, фактом, надо перевести, энергию масс в конструктивное русло, способствовать трансформации режима.

Одним из лидеров "Смены вех" стал русский ученый-юрист Николай Устрялов до революции он был видным деятелем кадетской партии. После революции на короткое время примкнул к белому движению, но, разочаровавшись, покинул его, выступив за "наведение мостов". Он еще в 1918 году предсказал НЭП, который вскоре действительно ввели. Это ободрило Устрялова и его единомышленников. Сотрудничество с большевиками, спасшими, по мнению "сменовеховцев", российскую государственность, могло помочь возвращению страны в русло цивилизованного развития.

Вместе с тем Устрялов не оставлял усилий по изучению и характера большевистского режима, и того "кризиса европейской конституционной демократии", свидетелем которого он был. Судьба Устрялова оказалась трагической. Он жил в Китае и работал на КВЖД. Все еще питая надежды на преображение России, он в 1935 году вернулся на родину, а в конституции 1936 года усмотрел, восстановление основ демократии, недооценив особенности тоталитаризма и особые таланты "лучшего друга железнодорожников".

Арестованный в 1938 году, Устрялов исчез в лабиринтах ГУЛАГа... Несмотря на заблуждения Устрялова, его наследие представляет интерес, в частности работы о фашизме и нацизме.

(На основе материалов Ростислава Золотарева)

Далее читайте:

Из письма Г.Е.Зиновьева Н.К.Крупской от 5 сентября 1925 г.

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

Сочинения:

В борьбе за Россию. Харбин, 1920;

Под знаком революции. Харбин, 1925;

У окна вагона// Новая Россия. 1926. № 3;

Национал-большевизм // Смена вех. Париж, 1921. № 3;

Наше время. Шанхай, 1934;

Национал-большевизм. М., 2003.

Переписка Н. В. Устрялова

и Н. А. Цурикова 1926-1927 годов

Имя Н. В. Устрялова (1890-1937) прочно связано с идеологией национал-большевизма (сменовеховства). Возникнув еще до гражданской войны как реакция на потерю Россией патриотического императива, оформившись одновременно с выходом осенью 1921 г. в Праге сборника «Смена вех», эта идеология стремительно завоевывала тысячи русских интеллигентов как в России, так и в эмиграции, привлекая пристальное внимание и в руководстве ВКП(б). Вслед за сборником возникли журналы «Смена вех» (Париж), «Новая Россия» (Петроград - Москва), газета «Накануне» (Берлин - Москва); статьи, пропагандировавшие сменовеховство, публиковали и некоторые другие органы печати. Сборник «Смена вех» многотысячным тиражом переиздал Госиздат (в Твери и Смоленске). Основные постулаты новой идеологии- безоговорочное признание необратимости революции 1917 года и активное «возвращенчество» - были выдвинуты Устряловым еще в 1920 г. в сборнике статей «В борьбе за Россию» (Харбин).

Несмотря на многочисленность лиц, так или иначе вовлеченных в сменовеховское движение, круг его активистов и идеологов, пересекавшийся с неофициальными идеологами и проводниками большевизма, был все же узок и закрыт. Среди лидеров сменовеховства можно выделить С. А. Андрианова, А. В. Бобрищева-Пушкина, Н. А. Гредескула, Г. Л. Кирдецова, Ю. В. Ключникова, И. Г. Лежнева, С. С. Лукьянова, В. Н. Львова, Ю. Н. Потехина, И. С. Соколова-Микитова, В. Г. Тана-Богораза, А. Н. Толстого, С. С. Чахотина, А. С. Зарудного, Н. Н. Алексеева, Г. Н. Дикого. Особняком среди всех причислявших себя к сменовеховцам стоял Н. В. Устрялов.

Еще в октябре 1916 г. в «Русской мысли» появилась первая работа молодого ученого «Национальная проблема у первых славянофилов» (с докладом по этой теме он выступил 25 марта,1916 г. в Московском Религиозно-философском обществе памяти Вл. Соловьева). В этой работе рассматривалось учение о нации у Киреевского и Хомякова. Именно здесь Устрялов формулирует идейные установки, делающие объяснимым его позднейший сдвиг к большевизму. В том же году в статье «К вопросу о русском империализме» (октябрьский номер журнала «Проблемы Великой России») Устрялов теоретически порывает и с религиозным универсализмом.

С подъемом встретив Февральско-мартовскую революцию, Устрялов летом и осенью 1917 г. ездил с лекциями по России, заезжал и на фронт; к 1918 году его избрали председателем Калужского губернского комитета

партии конституционных демократов. В Москве он выпустил несколько брошюр, поместил ряд статей и рецензий в журналах «Народоправство» и «Проблемы Великой России».

В начале 1918 г. в Москве Устрялов вместе с другими молодыми кадетами Ю. В. Ключниковым и Ю. Н. Потехиным начал издавать еженедельник «Накануне», в котором в числе прочих принимали участие Н. А. Бердяев А. А. Кизеветтер, П. Б. Струве, С. А. Белоруссов, С. А. Котляревский, С. А. Кечекьян. Параллельно трибуной для Устрялова служила газета прогрессистов «Утро России». Именно в это время и начал созидаться каркас идеологии, позднее получившей наименование национал-большевизма. Выступления против односторонней ориентации на Антанту, за политику «открытых рук» привели к изоляции Устрялова на съезде кадетской партии в мае 1918 г., а в дальнейшем - к размыванию принципиальной для либералов ориентации на правовое государство, к противопоставлению «правовой» и «государственной» идеологий, что послужило почвой для «смычки» с большевизмом, сопровождавшейся неизбежной апологетикой советской власти.

За изданием сборника статей Устрялова «В борьбе за Россию», в 1925 г. последовал второй сборник - «Под знаком революции» (2-е изд. 1927 г.), вызвавший шумные дискуссии в советской и эмигрантской среде. Интересно, что хорошо знавший Устрялова Н. А. Цуриков еще 10 сентября 1921 г., во время очередного обсуждения кадетами «новой тактики» П. Н. Милюкова, предлагал «определить отношение» и к позициям Устрялова и Ключникова .

Отповедью в письмах Цурикова Устрялов был настолько уязвлен, что вспоминал о них и десять лет спустя, незадолго до своего ареста. В дневнике за 13-14 апреля 1937 г. все еще называет его чудаком и беднягой, осмелившимся «в своем злом письме» на колкие упреки .

Николай Александрович Цуриков (1886-1957), эмигрировавший в 1920 г., известен как литературовед, публицист и общественный деятель, активист антибольшевистского движения. С марта 1923 г. он являлся сотрудником Русского педагогического бюро, состоял членом Парижского союза русских писателей и журналистов. В 1928-1934 гг. Цуриков входил в редакционный комитет парижской газеты «Россия и славянство», печатался в газете «Возрождение» (Лондон).

В примечаниях к «Моей переписке с разными людьми», подготовлявшейся к последующей публикации, Устрялов, вспоминая студенческие годы, следующим образом характеризовал своего респондента : «Видный эмигрантский деятель, ориентации П. Б. Струве и кругов Общевоинского Союза . Впоследствии в газете „Россия и славянство" выступал нередко с резкими выпадами по моему адресу. Сравните по этому поводу мою реплику в отделе «Фрагменты» книжки «Наше время» ». Он помнил Цурикова также и по «Московскому университету нашей студенческой поры», как участника «словесной схватки» со студентами социал-демократами.

В результате разгрома в СССР сменовеховского движения (включая и обновленчество), потери сменовеховцами позиций в эмигрантских изданиях и обнаружившейся просоветской ориентации идеологически родственного «нововеховству» евразийства Устрялов в очерёдной раз оказался в одиночестве, и, постепенно, на рубеже 30-х годов мысль его эволюционировала сперва к сомнению относительно правильности позиции «Смены вех», а затем и к отказу от идеологии национал-большевизма в пользу реального большевизма (по его словам, «Сталин- типичный национал-большевик»). Завершением этой эволюции стало возвращение Устрялова с семьей в СССР 2 июня 1935 г., вскоре после продажи КВЖД зависимому от Японии Маньчжурскому государству.

Публикуемые документы можно лишь с известной натяжкой назвать перепиской, настолько резки и органически антагонистичны позиции респондентов. Как пишет А. Безансон: «Между идеологией и развитием философской и научной мысли нет никакой видовой преемственности, на которую первая претендует. Налицо мутация» . Именно на подобную

1. Н.В.Устрялов - Н. А.Цурикову.

Дорогой Николай Александрович!

Недавно я выписал «Возрождение» , и в первом же пакете нашел статью, подписанную «Н. Цуриков» (от 9 октября). Ясно, что это Вы. И я почувствовал непреодолимую потребность написать Вам.

Долгое время я Вас считал погибшим. Из России Н. Г. Смирнов (помните?) писал, что «все Цуриковы или перемерли, или перебиты». В прошлом году в Москве тоже никто ничего о Вас сообщить не мог. Не так давно довелось мне слышать, Цуриков выступал на парижском национальном (так кажется?) съезде. Но вот теперь собственными глазами прочел Вашу статью. И вспомнил московский университет, Вашу тульскую усадьбу, Вашу московскую квартирку в тихом переулочке за Арбатом, калужский старый дом Н. С. Кашкина ... И винт... И арбатский участок...

Да, ушло все это. Что же делать - угораздило родиться в такое время, - видно, на роду написано. Все же вот уцелели по недоразумению. И на том спасибо: все-таки много интересного, «блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые» .

Как и многим, довелось мне пережить довольно пеструю эпопею. В 18 г[оду], когда начался террор, был в Калуге председателем губ[ернского]

В прошлом году съездил на полтора месяца в) Москву и Калугу. Многих видел: В. Д. Плетнева, С. А. Котляревского, Кечекьяна, В. Н. Муравьева 1 , Н. Г. Смирнова, ряд новых людей. Узнал о смерти бедного И. С. Веревкина от чахотки. Многих нет, многие далече... Но в Москве все так же прекрасны весенние рассветы, так же сияет, Храм Христа, и так же всею душой, всем существом ощущаешь, что это - наша Москва, наша, та же Россия. Эта основная интуиция отделяет меня от эмиграции. Я не хочу и не могу быть эмигрантом. Может быть, это очень плохо, но ведь душе не прикажешь. Я остался прежним: верю в Бога, чту память Е. Н. Трубецкого, никому не отдам свои воспоминания детства, юности, ни минуты не сомневаюсь в России. Но к Вашим «активистким» призывам органически глух, они меня просто не трогают. Давайте лучше смиримся. Смирение - лучшая сила. «Брань святая» не выдумывается... Когда нужно - камни возопиют. А теперь не только камни, но и народ безмолвствует. Не доспели сроки.

Ну, это дело длинное. Если захотите написать, буду душевно рад. Хочется проверить себя - а мы с Вами умели славно беседовать. Если хотите, я Вам пришлю свои книжки. Очень хотелось бы Вашего откровенного, от сердца и от разума отзыва. Если у Вас есть что-либо напечатанное - может быть, пришлете? Правда, Вы в статье пишете, что с теми, кто «думает об эволюции большевиков», нечего и разговаривать: но так ли это? Да и только ли об этом можно говорить? Die Welt ist tief und tiefer als der Tag gedacht . Посылаю Вам свою последнюю статью о расколе у большевиков : имейте только в виду, что это пишет «внутрироссийский интеллигент». Формулы эзоповские . Но, кажется, сказал, что было можно и нужно. Всего хорошего. Ваш всегда Н. Устрялов.

Р. S. Напишите о себе.

Успенский Федор Иванович (1845-1928)- академик (1900); в 1894-1914 гг. директор Русского археологического института в Константинополе. Главный труд Успенского - «История Византийской империи».

ЗИНОВЬЕВ Г. Философия эпохи.- Правда, 1.IХ.1925; БУХАРИН Н. И. Цезаризм под маской революции (По поводу книги проф. Н. Устрялова «Под знаком революции»).- Правда, 13-15.ХI.1925.

«Вспоминаю свои встречи с покойным В. Н. Муравьевым в Москве летом 1925 года. Ярый федоровец, он был в то же время ярым сторонником советской революции; и характерно, что именно федоровское его «обращение» превратило его в советофила. Он утверждал и убеждал, что преобразовательный пафос Октября нужно принять целиком - и, больше того, нужно идти «дальше», чем идут пока большевики. Я говорил ему, полушутя, что в своем люциферианском экстазе он затыкает за пояс Маяковского и Горького... Он упорно настаивал на необходимости раскрыть перед нашей революцией еще более грандиозные творческие перспективы: «Nous sommes plus bolchevists que les bolcheviques memes!» («Мы куда большие большевики, чем сами большевики!» (фр.). - О. В.) - восклицал он. Бедняга, через несколько лег он погиб в Нарыме: революция беспощадна не только к тем, кто отстает от нее, но и к тем, кто ее «опережает» (УСТРЯЛОВ Н. В. Из письма. - Новый журнал, 1986, кн. 164, с. 161-166).

Если Устрялов и считал, что употребляет исключительно эзоповские формулы, то на практике его просоветская публицистика служила вполне утилитарным целям большевиков. Было ли это от недопонимания (не следует, однако, забывать, что Устрялов был энциклопедически эрудированным ученым-правоведом) или результатом какой-то патологии, результаты деятельности Устрялова-публициста налицо: на собственном примере он доказал невозможность мутации кадетских идеалов в область коммунистической идеологии и необратимость обольшевичивания при всяких попытках такой мутации.

2. Н.А.Цуриков – Н.В.Устрялову

Я умышленно задержал свой ответ, Николай Васильевич, чтобы письмо не было написано «сгоряча» и не явилось голосом только совести для меня. Чрезвычайно я был удивлен, получив Ваше письмо, книжку, посвященную Вашей матери , с надписью и статьей. Мне и сейчас неясны причины, цели и смысл этого.

Скажу Вам откровенно, если бы я получил все это от Бобрищева-Пушкина , я бросил бы все это в печку, не отвечая. Но и Вам я не считаю ни нужным, ни возможным отвечать по существу и Вашего письма, и Вашей публицистики. За время эмиграции я порядочно писал, но мое отношение к слову от этого не изменилось: проституционным оно не стало...

Я бы понял психологически Ваше письмо, если бы оно было от «Шаляпина» или «Айседоры Дункан», т.е. от человека органически беззаботного в отношении идейных и политических граней. Но то, что и Вы и я пишем, полагаю, является для нас основным и касается одного и того же вопроса, для обоих нас не второстепенно-неинтересного, а первого и решающего. Вы думаете и пишете (я сознательно отвечаю не на Ваше письмо, а на Ваши книги сейчас), что Сталину надо помогать и сочувствовать, я думаю, что в него надо стрелять. Что же, спрашивается, это все еще «литературные шуточки» молодых студентов на предмет ващего эпатирования? Я и в Университете, этим не занимался, а теперь и подавно мне не до шуток. С другой стороны, я бы понял Ваше письмо и его отправку мне, если бы Вы прочли мою подпись под статьей, а не самую статью, да и то не в органе П. Б. Струве. Понял бы, как условное желание узнать, что человек думает: Но Вы прочли мою статью и частично на нее отвечаете в письме. В этих условиях «обмен произведениями» и переписку я бы чувствовал, как неуважение к своим и корреспондента убеждениям. Я не «профессионал». И кроме того по-прежнему совесть считаю более человеческим свойством, чем «рассудок». Поэтому пишу, что думаю, и в чем убежден.

Но Вы просите откровенного мнения. Честность между людьми, бывшими когда-то близкими, не может быть подменена любезностью, и потому, не любя и не чувствуя ни удовольствия, ни вкуса к резкостям в личных отношениях, считаю все-таки нужным исполнить Вашу просьбу.

Я прочел все три книги, о которых Вы пишете. И должен сказать, что никто еще (и не в силу личного знакомства, а безотносительно к этому) не вызывал во мне, такого чувства негодования и возмущения, а временами и отвращения, и тем, что Вы писали, но еще более тем, как все это сделано и преподнесено. Ни о приятии всякой «России», ни о мнимом «смирении» я писать не буду; для спора, полемики и вообще обсуждения по существу в письме всего этого уже перейдена известная грань этой возможности. Такая полемика могла бы иметь место в печати, на митинге, но не в личном разговоре. А о том, как все это сделано, т. е. просто давая свою оценку Вами написанного после гибели Колчака, я вижу 1) ловкую и целевую подмену персональной подлости большевиков «стихией народной революции», на предмет оправдания и, отвлечения внимания, 2) сознательное завуалированно мерзости ближайшего туманом мнимых исторических далей и тухлятинкой поэтических языкоблудий, 3) органический порок аморально-«эстетического» подхода ко всем политическим проблемам. Тютчев и Соловьев в качестве острой приправы к Зиновьеву и Ильичу - это, несомненно, «высокая марка» для хорошего «гурмана». Но мне вообще чуждо кокетство и отвратно кокетство с кровью и убийцами (о «теоретичности» можно было говорить 18-летнему студенту, одинаково жадно глотавшему Трубецкого и Блока, Евангелие, «Незнакомку», Розанова, «Кривое зеркало» , ночной трактир, философию и т. д., и т. д. Теперь о другом идет разговор, и мы уже не дети).

Эта оценка безотносительна к слухам о Вашей деятельности в качестве «попечителя харбинского учебного округа» и оценке Вами написанного как бывшим министром Колчака.

Бобрищев-Пушкин Александр Владимирович (1875-1937), адвокат и публицист, политический деятель, драматург. Дворянин, сын присяжного поверенного. В 1896 г. окончил Петербургское училище правоведения. Товарищ председателя партии октябристов. Участник сборника «Смена Вех», «левый» сменовеховец. Печатался в Праге, в 1923 г. вернулся в Россию. Состоял членом Ленинградской коллегии защитников, с 1933 г. пенсионер. В 1935 г. арестован, в 1937 г. расстрелян, в 1963 г. реабилитирован.

«Кривое зеркало» - театр малых форм в Петербурге в 1908-1918 годах. Ставил пародии, моно драмы, сатирические миниатюры. Возобновлен в 1924, закрыт в 1931 году. Руководитель - А. Р. Кугель (до 1928 г.). В 1910-1916 гг. главный режиссер.- Н. Н. Евреинов.

Если бы Вы были сознательным провокатором - разлагателем, и притом действительно «внутри-российским», тогда объективно можно было бы иначе расценить. Вашу работу. Но это, по-видимому, не так. Если Вы и разлагаете, то другую сторону. Харбинская же «внутри-советскость» представляется мне весьма «относительной». Поведение «товарищей» на Дальнем Востоке, благодаря близости Чан-Тзо-Лина напоминает мне больше всего поведение жениха (скрывающего, что он беглый каторжник) и прикидывающегося до поры до времени- в доме невесты с хорошим приданым - приличным джентльменом.

Вы понимаете, что раз я так оцениваю Вами написанное, то единственно, что я могу сделать, это вернуть Вам все Вами присланное.

Реально-политической ошибочности Ваших прогнозов я не касаюсь.

Н. Цуриков.

3. Из дневника Н. В. Устрялова.

Вечером вчера пришло письмо от Цурикова со вложением моего к нему письма. Отвечает очень резко, прямо в бранных, ругательных тонах. Вчера же пришли обратно посланные мною ему брошюра («Россия [(У окна вагона)]») и статья («Кризис ВКП»).

Демонстрация непримиримости. Может быть, так и надо? Но мне такая манера органически чужда. Н. А. Цуриков - подлинный фанатик непримиримости. В одной из своих статей (цит[ирую] у Милюкова «Эмиграция на перепутья») он даже восстает против «изучения в кабинетах»: «изучая, мы привыкаем, привыкая, мы миримся». И - характерный лозунг: «за одного верного и честного - десять умных». Ибо «родина ждет одного: борца». Любопытно. Да, конечно, ему не могут нравиться мои статьи.

На разных берегах. «По ту сторону баррикады». Грустно. Ну, что же, переживем и это...

Сначала все-таки взгрустнулось. Мы ведь были очень дружны с ним, и я всегда ценил его морально-эстетический облик. Его резкие, словно рассчитанные на причинение максимальной обиды слова - огорчают... но не обижают: tout comprendre - c’est tout pardonner . Он остался все тем же, благородным, хорошим человеком. Но его духовный мир, его психический облик - диаметрально противоположны моим. Видимо, нужно признать, что, действительно, моя публицистика должна раздражать и способна раздражать. Несмотря на его злые слова и обидные оскорбления, я совсем не могу в своей душе найти злых чувств против него... Пожалуй, отошлю ему его письмо, по его же примеру, но без всяких обидчивых реакций. Ну, разошлись../ Он меня не понимает (т. е. понимает неверно). А я его вижу как на ладони, «честного и верного»...

Но перед тем, как отослать обратно его письмо (с припиской - финальной), перепишу его себе на память, хотя это и не слишком приятно. Однако, из песни слова не выкинешь...

4. Н. В. Устрялов - Н. А. Цурикову

Возвращаю Вам, Николай Александрович, в свою очередь, Ваше письмо. Сопровождаю его несколькими словами, которые, если угодно, можете не читать: тогда просто бросьте этот листок в печь, и во всяком случае не затрудняйте себя отсылкой его мне обратно.

Не буду скрывать - Ваше письмо меня очень огорчило. Не обидело (как, вероятно, не сочли бы подходящим обидеться и Вы, если б кто вздумал намекнуть Вам о «проституционности» и проч[ем]), а именно огорчило. Несмотря на Ваше отношение ко мне, я продолжаю относиться к Вам по-прежнему. Вспоминая, стараюсь припомнить в Вашем характере черты, объясняющие Ваше письмо. Тем более, что в нем так много «студенческого»...

Перечтите его. Ужели оно не кажется Вам непростительно «юношеским», узким, фанатичным. Даже студентами, помню, в «Петергофе» мы

считали позволительным сидеть рядом с товарищем Александром и беседовать с ним . Теперь же Вы просто лишаете нравственного права по-иному чувствовать Россию, нежели чувствуете и любите ее Вы. Эта болезненная, какая-то подпольная подозрительность (Вам «неясны причины (!), цели (!!) и смысл (!!!)» моего письма)! Эта огульность! Эта нетерпимость, поистине, интеллигентско-сектантская! Это идолопоклонство отвлеченной «совести» в ущерб «рассудку» (т. е. разуму, который есть интеллектуальная совесть)!

Бог с Вами. Оставайтесь при Вашей соблазнительной кавалерийской философии революции («персональная подлость большевиков», «беглый каторжник», «нужно стрелять»... не имея ни пистолета, ни понятия о прицеле). Это дело вкуса и темперамента. Впрочем, об этом можно спорить. Но особенно... неожиданна вот эта Ваша гордыня, безапелляционность, эта легкая готовность сурового морального приговора... теперь, когда все так сложно, трудно, когда так объективно легко заблудиться... Признаться, я не ожидал, что горе настолько убило в Вас чуткость (Вы же не Ильин , у которого ее никогда вовсе не было)...

Хотя Вы обещали не полемизировать с моей публицистикой и не отвечать на мое письмо, Вы в письме сделали и то, и другое... не давая мне возможности ответить по существу Ваших «оценок» (фактом возвращения моего письма и тоном Вашего). Но что сделано - сделано. Не хотите или не можете - не надо. Во всяком случае, спасибо за откровенное слово. Останусь и я при себе: «для Гибеллинов Гвельф и для Гвельфов Гибеллин» . Ни на «митингах», ни в «печати» полемизировать по этому поводу потребности не чувствую (хотя меньше всего полемики боюсь).

Но лично мне, повторяю, очень грустно... ибо и считая Вас очень ошибающимся, ослепленным, ожесточившимся, я все же не могу изменить своего старого личного отношения к Вам.

Должно быть, мы очень разные люди...

В примечаниях к «Моей переписке с разными людьми» (Папка 1. Примечания, с. V) Устрялов вспоминал студенческие годы и упоминаемую встречу: «Упоминающийся в документе № 77 «товарищ Александр» (Коган) был одним из лидеров социал-демократов в Московском Университете нашей студенческой поры. Как-то после словесной схватки в университете, мы, - компания студентов кадетов, - пригласили его совместно поужинать в ресторане «Петергоф» на Моховой. В этой компании был и Н. А. Цуриков. В «Петергофе» мы весело болтали и дружественно пикировались. «Я пью за то, - помню, провозгласил т[оварищ] Александр, - чтобы в будущей России - социалистической! - и вам всем, господа, нашлось достойное вас место...»».

Ильин Иван Александрович (1882-1954) - религиозный философ, правовед, публицист. Идеолог белого движения. В 1922 г. выслан за границу. Профессор Русского научного института в Берлине (с 1923 г.) и издатель журнала «Русский колокол» (1927-1930). В 1934 г. уволен нацистами, с 1938 г. жил в Швейцарии.

Гвельфы и гибеллины, политические партии в Италии XII-XV вв., возникшие в связи с борьбой за господство в Италии между Священной Римской империей и папством.

Николай Герасимович Устрялов - российский историк, археограф, педагог, профессор русской истории Санкт-Петербургского университета, академик Санкт-Петербургской Академии наук (1837). Декан историко-филологического факультета Петербургского университета. Автор гимназических учебников истории.

Николай Герасимович Устрялов родился в селе Богородицком, Малоархангельского уезда Орловской губернии. Его отец, Герасим Трифонович Устрялов (1766-1830), был крепостным управляющим князя И. Б. Куракина. В семье было 13 детей (5 из них умерло в младенчестве). Николай учился в 1816-1820 гг. в Орловской мужской гимназии, по окончании которой поступил на словесное отделение Московского университета. Завершив образование в университете, Устрялов поступает в 1824 году на гражданскую службу. В 1827 году способному юноше удаётся получить место учителя истории в Третьей Санкт-Петербургской городской гимназии. Через два года он был приглашён в Санкт-Петербургский университет для чтения лекций по русскому языку. Начинается плодотворная научно-публикаторская деятельность учёного.

В 1830 году Устрялов переводит и издаёт со своими комментариями работу французского путешественника XVI-XVII вв. Жака Маржерета «Состояние Российской державы и Великого княжества Московского» (1607). В 1831 году он приступает к выпуску «Сказаний современников о Димитрии Самозванце», которые выходят в пяти томах (1831-1834 гг). В 1833 году увидели свет «Сказания князя Курбского» в двух томах. Публикации Устрялова имели успех и были впоследствии неоднократно переизданы. За свои труды Николай Герасимович был награждён двумя Демидовскими премиями. Он получил кафедру в Главном педагогическом институте, в Императорской военной академии, в Морском корпусе.

В 1831 году начинаются его лекции по всеобщей и русской истории в Петербургском университете, с 1834 года лекционный материал ограничивается русской историей. С этого времени и до конца жизни он - профессор кафедры русской истории Петербургского университета. В центре его внимания правление Ивана Грозного, эпоха Смутного времени. Его лекции были посвящены анализу первоисточников и сопоставлению мнений различных историков по тем или иным отраслям исторической дисциплины. Учёный впервые уделил пристальное внимание истории Княжества Литовского. В 1836 году он получил степень доктора истории, защитив диссертационную работу «О системе прагматической русской истории». Результатом работы историка явилось его избрание в Академию наук. Восхождение Устрялова было стремительным. Родившись крепостным, в 31 год он уже академик.

К этому времени он был женат на Наталье Яковлевне Касовской, уроженке города Олонец, у них родился сын Фёдор, но год спустя Наталья Яковлевна умирает (1837). По косвенным сведениям современников, можно предположить вторую женитьбу историка. Его вдова пережила своего мужа на четверть с лишним века. В 1830-е годы учёный сближается с министром народного просвещения С. С. Уваровым, с которым они совместно разрабатывают известную консервативную идеологему «официальной народности»: «православие - самодержавие - народность». Николай Герасимович становится проводником триады «официальной народности» на практике.
В 1837-1841 годах Устрялов опубликовал курс своих лекций «Русская история» (пять томов) в качестве учебного пособия для студентов. В1847 году учёный выпустил к нему дополнение «Историческое обозрение царствования императора Николая I». Рукопись учебника просматривалась и исправлялась лично императором Николаем I. Кроме учебника для студентов Устряловым были выпущены один учебник для гимназий и один для реальных училищ. Учебные пособия Устрялова были официальными и единственными учебниками по истории, по которым осуществлялось обучение вплоть до 60-х годов. Они были первыми профессиональными работами, представлявшими российскому обществу целостное и последовательное изложение исторического прошлого страны с древнейших времён до середины XIX века.

Положение придворного историка поставило Устрялова в сложные отношения с коллегами-историками, порой приходилось идти на существенные уступки николаевской цензуре для достижения компромисса между научной достоверностью и бюрократическими обязательствами при публикации своих трудов несмотря на то, что его историческая концепция не противоречила жёстким официальным установкам в освещении исторического прошлого государства. Но в целом роль официального историографа Российской империи - продолжателя дела Н. М. Карамзина, - Устрялова вполне устраивала. Со смертью А. С. Пушкина прав на такое звание у него стало ещё больше. В 1842 году учёный был допущен к секретным государственным архивам для работы по истории эпохи Петра Первого. Тем самым статус ведущего российского историка был ещё раз подтверждён на самом высоком уровне.

Увольнение С. С. Уварова ничего не изменило в судьбе Устрялова. Устрялов по-прежнему придерживался доктрины «официальной народности», а Уваров с интересом бывал на лекциях Устрялова. По стечению обстоятельств С. С. Уваров являлся одним из родственников князей Куракиных, где отец академика Устрялова был дворовым человеком. В 1855 году умирают и Уваров, и Николай I. Все последующие годы вплоть до своей смерти учёный занят своим главным трудом: «Историей царствования Петра Великого». Из задуманных десяти томов ему удалось выпустить только первые четыре тома и том шестой. Пятый том остался нереализованным. Работа в архиве предоставила возможность учёному почерпнуть множество значительных сведений об эпохе Петра.
Но по мнению украинского историка Н. П. Василенко, автора статьи об учёном в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», «В „Истории царствования Петра I“ Устрялов обращает внимание исключительно на внешние факты и факты биографические; внутренней жизни государства он совсем не касается». Эта работа настолько отвлекла Николая Герасимовича от учебного процесса, что в конце своей преподавательской карьеры он не обновлял университетских лекций и почти полностью потерял аудиторию. Д. И. Писарев свидетельствовал: «Кто только не бранил его, кто не изощрял над ним своего копеечного остроумия!»

Другие шестидесятники характеризуют Устрялова следующим образом: «Как величав Устрялов! Это один из лучших и наиболее уважаемых мною профессоров» (Н. А. Добролюбов). Н. Г. Чернышевский считал историка среди «лучших профессоров, то есть наиболее славящихся», заслуживающих «полного, беспредельного уважения». Устрялов в своё время способствовал защите диссертации Н. Г. Чернышевского «Эстетическое отношение искусства к действительности». Но к эпохе 1860-х лучшие творческие годы для Устрялова остались позади. Поколение молодых людей, выросшее на лекциях Устрялова, в значительной мере отрицало «православие - самодержавие - народность» в понимании Устрялова. Хотя И. С. Тургенев, в своё время сдававший ему экзамены, под влиянием его научных работ задумывал исторический роман.
Выросло новое поколение историков: Н. И. Костомаров, К. Д. Кавелин, С. М. Соловьёв, В. О. Ключевский и др. Выходившие из печати тома с «Историей царствования Петра Великого» вызвали ряд рецензий: С. М. Соловьёв («Атеней»), А. П. Зернин («Библиотека для чтения»), К. Н. Бестужев-Рюмин («Отечественные записки» и «Русский мир»), Н. А. Добролюбов, («Современник»).

Николай Герасимович Устрялов являлся членом многих российских и зарубежных научных обществ, его научная деятельность отмечена орденами за исторические труды. Он состоял в переписке со многими выдающимися учёными, писателями, государственными деятелями: Проспер Мериме, император Ш.-Л. Наполеон III, королева Нидерландов Анна, король Нидерландов Вильгельм III, Э. Вогюэ и мн. др.
Брат Николая Герасимовича - Иван Герасимович Устрялов (1818-1861) дослужился до начальника отделения канцелярии Военного министерства и получил потомственное дворянство. Внук Ивана Герасимовича, Николай Васильевич Устрялов стал впоследствии выдающимся русским публицистом, составителем сборника «Смена вех».
Николай Герасимович умер в Царском Селе 8 июня 1870 г. Похоронен учёный в Петербурге на Смоленском православном кладбище, рядом с могилой брата Ивана. Сохранившийся до настоящего времени памятник на могиле историка, представляющий собой высокий крест на основании из белого мрамора, был освящен в 1896 г.