"дорога костей" глазами итальянца. Дорога в земной ад Рассказывает местный учитель истории Альбина Николаева

Более 12 миллионов «врагов народа» умерли в страшных лагерях российского ГУЛага. Многие из них похоронены в основании той самой автотрассы, которую их заставляли строить. Дорога к центру сталинского царства террора оказалась долгой и мучительной. Но вот за маленькой группой деревьев показался лагерь.

Именно здесь содержали жертв сталинских репрессий, которые как рабы трудились и умирали на строительстве печально известного Колымского тракта, который называют дорогой на костях, и который соединяет Хандыгу с портовым городом Магаданом на крайнем северо-востоке России.

Посреди кишащего комарами и хлюпающего болота, в удушающей летней жаре недалеко от построенной заключенными горной дороги стоит деревянный барак, почерневший от более чем полувекового забвения. Крыша барака частично обвалилась, стены покосились от времени. Но небольшая лачуга дает яркое представление о трагической истории этого отдаленного края, где в исправительно-трудовых лагерях в условиях невообразимых трудностей и лишений жили тысячи заключенных, или зеков.

На оконной раме до сих пор висит решетка, за которой томились сталинские «враги народа». Небольшая печка в помещении говорит о том, как заключенные пытались пережить страшно холодные зимы. Об этом же свидетельствуют лохмотья, жалко торчащие из дыр вокруг дверного косяка. Ровный забор из колючей проволоки ведет к воротам, которые служили входом в преисподнюю для тех, кто туда попадал. Многие так там и остались навеки, но могил, увековечивающих их память, нет. Тех, кого каждую ночь расстреливала охрана, или кто просто умирал от истощения, голода и холода, хоронили прямо под дорожным полотном по мере строительства трассы. Люди стали фундаментом для этой дороги на костях длиной в 1600 километров. Удаленность лагеря, а также живущие в этой глуши медведи уничтожали всякую надежду на побег.

Это настоящее потрясение - обнаружить доказательства существования лагерей спустя многие десятилетия после смерти диктатора в 1953 году. Страшное наследие той эпохи продолжает разделять Россию, где многие люди до сих пор почитают Сталина как человека, приведшего их к победе над фашистской Германией во Второй мировой войне, и где в соответствии со старой поговоркой половина людей сидела, а другая половина их охраняла.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов, поскольку новый советский руководитель Никита Хрущев пытался покончить с деспотией, породившей культ личности Сталина. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. По словам местного учителя истории Альбины Николаевой, по «дороге на костях» в лагеря прошло около 800 тысяч человек. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото. А добывалось оно также трудом рабов.

«Сначала планировали строительство железной дороги, но потом началась война, и было решено построить шоссе. Работы начались в 1941 году, а к 1943 году уже было пройдено 735 километров», - рассказывает 57-летняя Николаева.

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления - тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».

«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Вернувшись на колымскую трассу, я попал в поселок Теплый Ключ. Там есть крошечный музей в память о лагерях ГУЛага. На карте видно, как расширялось строительство лагерей при Сталине. Если в 1930 году там было 6000 заключенных, то к моменту его смерти в лагерях содержалось уже 12 миллионов человек. Заключенные построили Теплый Ключ и его крошечный аэродром, которым в годы Второй мировой войны пользовались американцы, поставлявшие российской армии самолеты.

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище, - говорит хранительница музея Надежда Наерханова. - На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Это очень важно, поскольку только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода».

Жизнь зеков

«Каждый раз, когда приносили баланду … всем хотелось кричать и плакать. Мы были готовы кричать от страха, потому что суп мог оказаться водянистым. А когда случалось чудо, и баланда оказывалась густой, мы не могли в это поверить, и старались есть ее как можно медленнее. Но даже с густым супом в желудке оставалась сосущая боль, потому что голодали мы слишком долго. Все человеческие эмоции - любовь, дружба, зависть, забота о товарищах, сострадание, жажда славы, честность - покидали нас вместе с плотью, которая вытаивала из наших тел», - писал об этом в своих «Колымских рассказах» Варлам Шаламов.

«А Колыма была - самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛаг … почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков», - так писал об этих краях Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛаг».

Материальные и физические следы сталинского террора, может, и стерлись по прошествии времени, но советский диктатор продолжает как призрак преследовать россиян. Этой осенью президенту Медведеву предстоит сделать важный выбор: утверждать или нет всестороннюю программу «десталинизации», рекомендованную его комиссией по правам человека в качестве решительного разрыва с эпохой репрессий.

Самое поразительное требование этой комиссии заключается в том, чтобы захоронить тело основателя советского государства Владимира Ленина. Однако ее призыв создать полный отчет о жертвах сталинского режима гораздо более взрывоопасен. Комиссия хочет, чтобы в качестве «проявления подлинного патриотизма» в каждом городе им были воздвигнуты памятники, чтобы были открыты государственные архивы, позволяющие «до мельчайших деталей задокументировать места массовых захоронений».

Комиссия пришла к выводу, что россияне должны «прекратить прятать от себя самих страшную правду о преступлениях, совершавшихся в нашей стране».

Назвать виновных и восстановить имена невинных жертв - это будет болезненный и в то же время очистительный процесс для общества, которое никогда в полной мере не обращалось к своему прошлому.

Медведев осуждает сталинские преступления намного решительнее, чем его предшественник Владимир Путин, ныне занимающий пост премьер-министра. Его первый президентский срок может вызвать полное разочарование, если он не выполнит свое решение по десталинизации до того, как уступит свое место в Кремле Путину. Но второй президентский срок Медведева, подкрепленный его смелой инициативой о десталинизации, превратит его в настоящего лидера «московской весны», которая сможет, наконец, вывести Россию из тени тирана.

Старый колымский тракт, или «дорога костей»,- построенная узниками ГУЛАГа заброшенная трасса, по которой можно добраться из Магадана в Якутск. Проехать по ней на мотоциклах и грузовиках решается не каждый путешественник. Во время поездки корреспондент “Ъ” ИВАН БУРАНОВ выяснил, как прожить неделю в тайге, могут ли плавать мотоциклы и как выглядят настоящие якутские дороги.

Чем известен колымский тракт

Старый колымский тракт привлекает внимание путешественников по нескольким причинам. Дорогу к золотым недрам Якутии узники ГУЛАГа строили с 1932 года. Делалось это в суровых условиях тайги, в результате чего десятки тысяч людей погибли во время строительства. По этой причине трассу прозвали «дорогой костей». Несколько лет назад местные власти построили федеральную магистраль «Колыма», проходящую севернее - через поселок Усть-Нера. Старый колымский тракт какое-то время использовался, но после того, как стали рушиться мосты, по дороге стали ездить все реже и реже. Сейчас она находится в заброшенном состоянии.

Идея проехать на мотоциклах по колымскому тракту пришла в головы новозеландским байкерам Тони, Крису и Брендану, в качестве партнеров они позвали российский клуб путешественников Latitude 55. Министерство транспорта Якутии предоставило путешественникам спецтехнику поддержки: КамАЗ, ГАЗ-66 и несколько УАЗов.

Федеральная трасса «Колыма»

До поворота на старую колымскую дорогу нужно несколько дней ехать по трассе «Колыма». Ремонтировать колеса приходилось регулярно: как на федеральной, так и на старой дороге частенько встречаются острые камни. Строить и ремонтировать трассу в таких условиях крайне тяжело: ручьи постоянно размывают дорогу, нестабильные грунты то и дело уродуют покрытие. Все чаще на нашем пути встречались брошенные поселки и деревни, иногда возникало ощущение, что мы попали в компьютерную игру «Сталкер». Неизгладимое впечатление оставляет город-призрак Кадыкчан (раньше там проживало около 6 тыс. человек), возле которого мы и свернули на старую колымскую дорогу.

Лагерь разбили прямо под мостом. Нам нужно было дождаться спецтехнику сопровождения и новозеландцев, отставших от нас еще в Магадане из-за проблем с доставкой мотоциклов по морю. Только прилегли отдохнуть, как неожиданно из-за кустов выехал огромный шестиосный КамАЗ «Сайгак» с оранжевой кабиной - он и был той самой «спецтехникой», которую нам пообещал якутский Минтранс! За ближайшей рекой нас ждала еще и легендарная «шишига» - военный грузовик ГАЗ-66.

«Хайвей кончился, ребята!»

Времени было мало: в горах прошел дождь, вода в реке стремительно поднималась, а значит, надо было собираться и ехать как можно быстрее. Проехали первую реку: «Сайгак» погружается в воду по колесо и без труда переносит всю группу вместе с мотоциклами в кузове на другой берег. Позже решаем разделиться на две группы: одна начнет движение по тракту на ГАЗ-66, чтобы можно было порыбачить в тайге. Вторая группа, мотоциклисты с КамАЗом, должны были дождаться Киви (так себя ласково называют новозеландцы).

Сев в «шишигу», мы отправились в глубину тайги. Первый час дорога была относительно неплохой, с небольшими ручьями и размытыми ямами. Затем начался ливень, уровень воды в лужах стал подниматься. Мы сидели в кузове, накрывшись плащами. Преодолевать ручьи (старые мосты почти все разрушены) стало сложнее. В одном месте ГАЗ-66 перекосило так, что, казалось, мы окончательно застряли, но все обошлось.

Дождь усиливался, мы преодолевали огромные выбоины и ямы, напоминающие местами пропасти. После ручья Адыгалах остановились дожидаться байкеров с КамАЗом. «Обложило со всех сторон, не скоро кончится,- тревожился водитель ГАЗ-66 Андрей.- Еще несколько часов, и вода в ручьях поднимется очень высоко, и мы тут застрянем на неделю. Хайвей кончился, ребята, начинается настоящее бездорожье!»

В это время новозеландцы подъехали к первому лагерю и переправились на другой берег реки на КамАЗе. Возня вокруг первого ручья, который им пришлось пересечь самостоятельно, была забавной: сначала ребята полезли смотреть глубину потока в костюме химзащиты. Спустя несколько дней байкеры вспоминали этот эпизод с усмешкой: подобные ручьи для них уже казались несерьезными лужицами. Позже ребята пару раз застревали так, что приходилось вытаскивать мотоцикл втроем.

В конце дня обеим группам удалось воссоединиться: дождь прекратился, уровень воды упал, и опасность застрять в тайге миновала. На следующий день, несмотря на то что дорога стала более разбитой, ехать было проще, чем днем раньше: стояла отличная погода, и светило яркое солнце. Пробирались по узким дорожкам вдоль перевалов, а внизу расстилалась бесконечная тайга, а за ней сопки - потрясающий вид!

Лабынкырский черт

К вечеру добрались до важной промежуточной точки - границы между Якутией и Магаданской областью. Байкеры от радости зачем-то заехали на полуразрушенный мост, откуда новозеландец Крис упал прямо в воду вместе с мотоциклом. Слава богу, высота была небольшая, да и шлем был на месте, никаких жертв и повреждений. Недалеко от пересечения границ встали на привал в живописнейшем месте - на каменистом берегу около бурной реки с видом на снежные сопки. Недалеко от нас - огромная наледь под снежной шапкой. Оказалось, что это не снег, а ледяные кристаллы, чем-то напоминающие алмазы.

Следующий день должен был стать решающим: предстояло пересечь реку Индигирка. Никто точно не знал, есть ли мост через реку, которую невозможно преодолеть вброд. К нашей радости, мы увидели старый, но работоспособный мост, по которому можно ездить хоть на танке. После этого нас ждал первый за несколько дней путешествия поселок Томтор.

Приезжим довольно тяжело разобраться с местными названиями. Половина объектов относятся к Томтору, а аэропорт называется Оймякон. В Томторе ученые еще в 1930-е годы измерили самую низкую температуру в северном полушарии - 71,2 градуса. Немногие знают, что значение это расчетное, поскольку термометры в то время не могли работать в таких суровых условиях. Официально зафиксированный рекорд - 68 градусов.

В Томторе мы покатали местных детей на мотоциклах, чем привели детвору в неописуемый восторг. А вечером дорожники катали нас на чудо-вездеходе - советском гусеничном бронетранспортере МТЛБ. Только на такой машине местные рыбаки ездят на легендарное озеро Лабынкыр, известное благодаря мифическому чудовищу - Лабынкырскому черту, якобы обитающему на большой глубине.

Возвращение на трассу «Колыма»

Переночевав в Томторе, двинулись в сторону федеральной трассы «Колыма». Сначала мы доехали до небольшой на первый взгляд реки Агаякан. Из-за дождей вода в ней поднялась и текла так бурно, что сунуться туда не решались даже внедорожники, не говоря уже о байкерах. Пришлось переправлять один из УАЗов через реку, прицепив его к КамАЗу. Чуть позже, в 200 м от выезда на федеральную трассу, мы уперлись в реку Кюбюме шириной около 100 м. Пересечь ее на мотоциклах также было невозможно, поэтому мы в последний раз перегрузили байки в кузов «Сайгака».

Пообедав и заправившись, мы начали движение в сторону Якутска, перегрузив вещи в два УАЗа. Тогда мы еще не знали, что нас ждет впереди. Началось все с того, что, выезжая на магистраль, новозеландцы помчались в другую сторону - в Магадан: с трудом удалось вернуть их обратно. Сначала дорога была более или менее приличной, затем начались продолжительные ремонтные зоны. В какой-то момент на пути встречались ручьи и реки, которые мы пересекали вплавь, как на старой колымской дороге. О том, что мы едем по федеральной магистрали, вспоминали все реже и реже.

Ближе к ночи произошла серия неприятностей. Во-первых, Крис упал на мотоцикле в бурлящий ручей, промокнув насквозь. В двигатель мотоцикла попала вода, он не заводился, поэтому решили погрузить байк в кузов УАЗа. Крис расстроился, заметно нервничал и даже хотел сначала ехать вместе с байком в кузове. Уже потом УАЗ периодически глох из-за умирающего тросика газа.

И вот, спустя пять часов дороги, мы взбираемся на «Черный прижим» - дорогу, пробитую в скалах на высоте нескольких сотен метров. Дорогой ее назвать довольно сложно, двигаться удается со скоростью не более 30–40 км/ч, но мы продвигаемся вперед. В какой-то момент останавливаемся передохнуть, выходим из машин и ежимся. Сумерки, сизый туман повсюду, справа отвесная скала, уходящая в серое небо, слева - обрыв, из глубины которого слышится журчание горной реки. Местные рассказывают, что в свое время проезд был совсем узким и машины частенько падали вниз.

Путешествие к Хандыге

Спустившись с гор, едем еще несколько часов и под утро, уже на рассвете, приезжаем в город Хандыга. Тут случается другая неприятная история - теряется связь с нашей мотоциклетной группой. Сотовые у них не работают, на спутник они не отвечают. Мы запаниковали, обошли местные гостиницы, прикинули варианты, что с ними могло случиться. В итоге сошлись во мнении, что ребята себя в обиду не дадут, все-таки деньги и телефоны есть. Позже выяснилось, что мотоциклисты очень устали по дороге и решили заночевать в поселке Теплый ключ, где не было связи. Ночью в незнакомом доме они встретили водителя «шишиги» Андрея, который организовал байкерам бесплатный ночлег.

В тот же день мы решили проехать небольшое расстояние до реки Алдан, чтобы отдохнуть перед сложной дорогой на Якутск. Реку мы пересекли на пароме, загрузив все вещи в «буханку», и встали лагерем на берегу. На следующий день примерно через 100 км на УАЗе заклинила коробка передач, но потом каким-то чудом все само собой пришло в норму. Чувствовалось, что тайга не хотела нас отпускать.

По дороге к Якутску

Последние километры дороги до Якутска стали для мотоциклистов настоящим стрессом. Трасса «Колыма» в этом месте имеет глиняное покрытие: асфальт кладется только в населенных пунктах (например, около поселка Чурапча), да и то не везде. В сухое время в воздухе стоит плотный туман из пыли: обгонять крайне тяжело и опасно, из-за дымки можно не увидеть огромную яму или валун. За последние 200 км дороги байкеры прокололи три колеса! В итоге к парому через Лену мотоциклисты прибыли полностью покрытые пылью. Местные водители пугали нас огромными очередями на паром - рассказывали даже про пробку, в которой стояли две недели! Куда уж нам, москвичам, со своими трехчасовыми заторчиками. Но нам повезло, и мы подоспели прямо к отплытию судна. Через час мы были в Якутске, где разобрали мотоциклы, отправили их домой, а сами улетели в Москву на самолете.

Иван Буранов

Она была построена на костях сталинских жертв

Более 12 миллионов «врагов народа» умерли в страшных лагерях российского ГУЛАГа. Многие из них похоронены в основании той самой автотрассы, которую их заставляли строить. Дорога к центру сталинского царства террора оказалась долгой и мучительной. Но вот за маленькой группой деревьев показался лагерь. Именно здесь содержали жертв сталинских репрессий, которые, как рабы, трудились и умирали на строительстве печально известного Колымского тракта, который называют дорогой на костях и который соединяет Хандыгу с портовым городом Магаданом на крайнем северо-востоке России…

Посреди кишащего комарами и хлюпающего болота, в удушающей летней жаре недалеко от построенной заключенными горной дороги стоит деревянный барак, почерневший от более чем полувекового забвения. Крыша барака частично обвалилась, стены покосились от времени. Но небольшая лачуга дает яркое представление о трагической истории этого отдаленного края, где в исправительно-трудовых лагерях в условиях невообразимых трудностей и лишений жили тысячи заключенных, или зеков.

На оконной раме до сих пор висит решетка, за которой томились сталинские «враги народа». Небольшая печка в помещении говорит о том, как заключенные пытались пережить страшно холодные зимы. Об этом же свидетельствуют лохмотья, жалко торчащие из дыр вокруг дверного косяка. Ровный забор из колючей проволоки ведет к воротам, которые служили входом в преисподнюю для тех, кто туда попадал. Многие так там и остались навеки, но могил, увековечивающих их память, нет. Тех, кого каждую ночь расстреливала охрана, или кто просто умирал от истощения, голода и холода, хоронили прямо под дорожным полотном по мере строительства трассы. Люди стали фундаментом для этой дороги на костях длиной в 1600 километров. Удаленность лагеря, а также живущие в этой глуши медведи лишали всякой надежды на побег.

Нескончаемый поток в ад…

Дорога. Это настоящее потрясение - обнаружить доказательства существования лагерей спустя многие десятилетия после смерти диктатора в 1953 году. Страшное наследие той эпохи продолжает разделять Россию, где многие люди до сих пор почитают Сталина как человека, приведшего их к победе над фашистской Германией во Второй мировой войне, и где в соответствии со старой поговоркой половина людей сидела, а другая половина их охраняла.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов, поскольку новый советский руководитель Никита Хрущев пытался покончить с деспотией, породившей культ личности Сталина. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛАГу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛАГа, а частный музей недавно закрылся. По словам местного учителя истории Альбины Николаевой, по «дороге на костях» в лагеря прошло около 800 тысяч человек. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото. А добывалось оно также трудом рабов.

Остались только памятники. И память…

«Сначала планировали строительство железной дороги, но потом началась война, и было решено построить шоссе. Работы начались в 1941 году, а к 1943 году уже было пройдено 735 километров», - рассказывает 57-летняя Николаева. - Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления, - тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».

«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках, - те умирали в огромных количествах… Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные…

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

Людей было не жалко…

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Вернувшись на колымскую трассу, я попал в поселок Теплый Ключ. Там есть крошечный музей в память о лагерях ГУЛАГа. На карте видно, как расширялось строительство лагерей при Сталине. Если в 1930 году там было 6000 заключенных, то к моменту его смерти в лагерях содержалось уже 12 миллионов человек. Заключенные построили Теплый Ключ и его крошечный аэродром, которым в годы Второй мировой войны пользовались американцы, поставлявшие российской армии самолеты. «Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище, - говорит хранительница музея Надежда Наерханова. - На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Это очень важно, поскольку только в этом районе находилось более ста лагерей. «Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода».

До Магадана 1126 километров и тысячи жизней…

Жизнь зеков. «Каждый раз, когда приносили баланду … всем хотелось кричать и плакать. Мы были готовы кричать от страха, потому что суп мог оказаться водянистым. А когда случалось чудо, и баланда оказывалась густой, мы не могли в это поверить и старались есть ее как можно медленнее. Но даже с густым супом в желудке оставалась сосущая боль, потому что голодали мы слишком долго. Все человеческие эмоции - любовь, дружба, зависть, забота о товарищах, сострадание, жажда славы, честность - покидали нас вместе с плотью, которая вытаивала из наших тел», - писал об этом в своих «Колымских рассказах» Варлам Шаламов.

«А Колыма была - самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛАГ… почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков», - так писал об этих краях Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ».

Следы, следы…

Материальные и физические следы сталинского террора, может, и стерлись по прошествии времени, но советский диктатор продолжает, как призрак, преследовать россиян. Этой осенью президенту России Дмитрию Медведеву предстоит сделать важный выбор: утверждать или нет всестороннюю программу «десталинизации», рекомендованную его комиссией по правам человека в качестве решительного разрыва с эпохой репрессий.

Самое поразительное требование этой комиссии заключается в том, чтобы захоронить тело основателя советского государства Владимира Ленина. Однако ее призыв создать полный отчет о жертвах сталинского режима гораздо более взрывоопасен. Комиссия хочет, чтобы в качестве «проявления подлинного патриотизма» в каждом городе им были воздвигнуты памятники, чтобы были открыты государственные архивы, позволяющие «до мельчайших деталей задокументировать места массовых захоронений».

Комиссия пришла к выводу, что россияне должны «прекратить прятать от себя самих страшную правду о преступлениях, совершавшихся в нашей стране».

Отсюда многое увиделось бы по-другому…

Назвать виновных и восстановить имена невинных жертв - это будет болезненный и в то же время очистительный процесс для общества, которое никогда в полной мере не обращалось к своему прошлому…

…Медведев осуждает сталинские преступления намного решительнее, чем его предшественник Владимир Путин, ныне занимающий пост премьер-министра. Его первый президентский срок может вызвать полное разочарование, если он не выполнит свое решение по десталинизации до того, как уступит свое место в Кремле Путину. Но второй президентский срок Медведева, подкрепленный его смелой инициативой о десталинизации, превратит его в настоящего лидера «московской весны», которая сможет, наконец, вывести Россию из тени тирана…

Тони ХЭЛПИН, «The Times» (Великобритания)

Большое и красивое село Верхнеландеховского района недавно пережило самый настоящий шок. 21 августа здесь, у нефункционирующего храма Всех Святых, построенном в 1813 году в честь победы над Наполеоном, подрядная дорожная организация начала выемку грунта для ремонта дороги на улице Советской (бывшей Погонявке). «Утром 21 августа я вышла на улицу и ахнула, - рассказывает молодая мама двоих детей Светлана Слепова. - Трактор начал рыть котлован прямо у стен храма - грунт со старого церковного кладбища увозили на ближайшую дорогу. Она была усеяна крупными и мелкими человеческими костями. Я даже череп видела…»

Жители Советской улицы говорят: конечно, они знали, что здесь этим летом начнется ремонт дорожного полотна, и радовались грядущему событию. Власти обещали раз и навсегда покончить с бездорожьем, поднять полотно и засыпать его гравием. «Но не землей же с кладбища! - не успокаивается Светлана. - Представитель подрядчика при мне звонил в райадминистрацию, в отдел муниципального хозяйства, и его начальник подтвердил свое указание: брать песок у церкви. Я с мамой побежала в сельскую администрацию. Там уже знали об этом святотатстве: глава Ольга Тарасова живет на этой же улице и начала звонить в район».

Черепа собирали даже дети

Вернувшись домой, молодая женщина, ее старшая дочь и мама взяли ведра и начали собирать человеческие кости для их захоронения. К тому времени дорожники, напуганные бурной реакцией населения, приостановили работу.

«Мы с детьми тоже собирали останки, - рассказала корреспонденту «ИГ» другая жительница Мыта, Марина Фёдорова. - Сейчас уже никто не берет землю у храма. На дорогу завезли песок и гравий из других мест. Но я не понимаю, как можно было выполнять такой приказ - устилать дорогу останками! Видимо, экономили на стройматериалах». «Я помогал маме перезахоранивать человеческие кости. И ребра, и череп видел», - говорит школьник Арсений Фёдоров, сын Марины.

«Такое не должно больше повториться, - надеется Светлана Слепова. - Мы гордимся своей малой родиной, ее красотами и памятниками. У меня дед, Владимир Борисович Чухлов, наличники вырезал для всего села. Его до сих пор в Мыту помнят. А теперь туристам будут рассказывать, что у нас есть дорога на костях».

Подрядчик изымал грунт в водоохранной зоне

«Я сама местная, - комментирует глава сельской администрации Ольга Тарасова. - На этом погосте похоронен мой прадед. И, может быть, его косточки вывалили на дорогу. И возмущение земляков полностью разделяю. Я сразу же позвонила в райадминистрацию, в областные инстанции, позже в районную прокуратуру, на следующий день направила официальные запросы с просьбой от име

ни жителей села разобраться в ситуации, как могло это случиться».

Опасность этого прецедента еще и в том, считает специалист сельской администрации Нина Ермакова, что грунт могут изъять в любом месте поселения, которое претендует на статус исторического: «А у нас весь Мыт - сплошь памятники. Это и усадьба князя Дмитрия Пожарского, и храмы, и археологические раскопы «Стоянка эпохи неолита «Мыт-1», «Шадрино-1», «Шадрино-2» на реке Лух около деревни Гоголи».

Подрядная организация, «отличившаяся в Мыте», проводит работы не только в данном поселении. Интересно, а где рабочие берут песок для них в других местах?

Очень важно извлечь из этой истории и другой урок. Как известно, поселения с 1 января передали большинство полномочий районам. К примеру, в Мытском их осталось 13 из 39. Но это не значит, что можно решать проблемы жителей сел и деревень, намечать перспективы развития, не советуясь с ними и без мнения сельской власти. Работать надо только вместе.

Мыт теперь знаменит не только колокольней Свято-Никольского храма, но и дорогой на костях.

Журналист посетил развалины лагерей системы ГУЛАГ и делится с читателями впечатлениями от увиденного: "Шокирует, что спустя многие годы после смерти диктатора все еще имеются [материальные] доказательства существования лагерей". При Хрущеве часть учреждений была закрыта, а остальное позднее растащили на дрова и стройматериалы. Но кое-что устояло: "Душный летний воздух над влажным болотом кишит комарами. Посреди болота, недалеко от горной дороги, построенной бывшими заключенными, стоят деревянные бараки, почерневшие в более чем полувековом забвении. Крыша частично обвалилась, стены покосились от времени...".

"Даже сегодня добраться до лагеря не так-то просто", - отмечет Хэлпин. Из Якутска до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга сегодня - это "обветшалый упадочный поселок, не желающий вспоминать о своем прошлом. Здесь нет памятника жертвам [ГУЛАГа], а частный музей недавно закрылся". Как рассказала The Times краевед и учитель истории Альбина Николаева, по "дороге на костях" прошло около 800 тыс. человек: "Сначала планировалось строительство железной дороги, но потом началась война, и было решено остановиться на шоссе. Работы начались в 1941 году, а к 1943 году уже было пройдено 735 км. Сначала там в основном были политические заключенные, но потом, во время войны, к ним добавились те, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступившие против сталинской коллективизации... а также люди, совершившие преступления - можно было получить десять лет, просто что-нибудь украв. Лагеря называли по километровым отметкам, у которых они находились. Тем, кто работал на [строительстве] дорог, было несколько лучше, чем тем, кто был в забое - те умирали в огромных количествах. Летом здесь бывает до 40 градусов выше нуля и до минус 60 зимой. Работали они по 15 часов в день, питались только кашей или хлебом, жили в лагерях в окружении болот. Санитарные условия были ужасающие".

Проехав около 40 миль к востоку от Хандыги до поворота на Тополиное, Хэлпин на внедорожнике преодолел еще 100 миль до переправы через реку Менкуле, где установлен крест в память о "российских строителях моста". Авторы "тщательно избегали упоминаний о лагерях", отметил журналист. Затем он вернулся на трассу "Колыма" и отправился в поселок Теплый Ключ, где имеется тематический музей. По словам хранителя Надежды Наерхановой, "магаданская магистраль - это крупнейшее в мире кладбище. На этой дороге ежедневно умирало не менее 25 человек, и о большинстве из них ничего не известно. Сквозь поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память о них... Это был как будто огромный конвейер из людей, в том числе 12-летних детей. Мой дед был охранником в одном из лагерей, но говорить о них не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и страдали от холода".

"Горькое наследие той эпохи и сегодня разделяет Россию, - заключает Хэлпин. - В этой стране, где, по старой поговорке, половина населения сидела, а другая половина сторожила, многие до сих пор чтут Сталина как человека, который привел их к победе над нацистской Германией во Второй мировой войне".